…она знала.
И готова была. И не боялась, отнюдь, ибо там, в царстве
подземном, была и ее сила, которая и ныне, ослабленная,
замороченная, но все ж тянулась к хозяйке. И к людям… люди были
теплы, не все, конечно, но вот княгиня Одовецкая была из тех
редких, кого сила привечала.
А раз так…
Почешет княгиня императрице волосы и, глядишь, прибавит
здоровья. Забьется ровней уставшее сердце, морщины сами собой
разгладятся, и тьма, душу окутавшая, если не развеется, то все ж
перестанет казаться вовсе непроглядною.
- А он…
- Неужто я своего мужа не сберегу? – ответила на невысказанный
вопрос императрица. А княгиня пожала плечами. Не то, чтобы нелюди
не верила, но…
- Слухи ходят… не верить?
- Не верь.
- Но молчать?
- Молчание – золото, у вас ведь так говорят, верно?
- А у вас?
- У нас золото поет. Оно разным бывает… в синих горах Аль-Агуль
родятся алые жилы, сперва они как кровь человеческая, но после цвет
остывает, однако огонь не уходит никогда. Это золото тянется к
людям… и тянет кровь. Злое оно… а есть светлое, лунным теплом
укрытое… или вот темное, у него голос глухой…
- Скучаешь? – княгиня отложила гребень.
- Порой… здесь все иначе.
- Не жалеешь?
- Нет, - на этот вопрос императрица-матушка ответила давно, да и
отвечала себе вновь и вновь, особенно в те долгие зимние ночи,
когда сны ее тревожил все тот же лунный свет. Проникал он сквозь
узорчатые стекла, просачивался сквозь мягкие складки портьер, и
пробирался в сны.
Он тревожил память.
И ныла она, ныла… разливала молочные воды Алынь-озера, и камень,
на котором змеевна любила сиживать в девичестве, выглядывал из
воды. Одинок он был. И озеро тосковало. Не растекались по нему
золотыми змейками пряди волос, не играли в них безглазые подземные
рыбины, украшая бисером жемчужным. Не трясли драгоценною пряжей
пауки-вдовицы, норовя укутать обнаженное тело змеевны…
…и жилы осиротевшие звенели сотнями голосов.
Звали.
Ждали.
Когда-нибудь да дождутся. Короток век человеческий, и сколько ни
дли его, но рано или поздно оборвется нить. Тогда и… может, будь
она человеком, подобная мысль и мучила бы, но императрица с
привычной легкостью отмахнулась от ненужных сомнений.
- Так зачем позвала? – Властимира разглядывала руки свои,
которые были белы да гладки. Провела ладонью по ладони,
ласкаясь.
Вздохнула.
- Узнать хочу, нужна ли помощь.