Княгиня стиснула кулачки, сухонькие, обманчиво маленькие.
- Он помог устроиться… он взялся вести дознание, потому что…
такой пожар… только кости и уцелели… и я спрашивала его людей… его
людей вдруг стало много. Откуда взялись? А он лишь отмахивался,
мол, не важно. Меня в усадьбу свою препроводил с почетом…
обустраиваться велел.
Судорожный вздох.
- Я сперва думала… нет, вру. Не думала. Сердце болело, да и
Аглаюшке то и дело дурно становилось… она подле меня только и жила.
А стоило отойти, как криком кричала, белела вся, а от чего – не
говорила. И плакать не плакала. Я тоже. Может, когда б слезы
пролили, оно бы и полегчало, но… не умею я.
Княгиня кулаки разжала, положила ладони на колени. Только пальцы
ее слегка подрагивали.
- Не могу сказать, когда появилось это ощущение… и почему…
верно, я слишком хорошо знала Дубыню, вот и… он говорил…
рассказывал про мор, который вспыхнул вдруг в трех деревнях,
прошелся косой, не оставив никого живого… не понимаю, почему
Ясенька медлила…
Пальчик императрицы задумчиво скользил по друзам камней, которые
вспыхивали и гасли. Искры уходили в зеркало. Жаль, что сил ее
нынешних недостаточно, дабы заглянуть так далеко.
…вот прежде, в прошлой жизни ее, которая текла медленно и
неторопливо рекою полноводной, она сотворила себе целую пещеру
драгоценных зеркал. И показывали они вещи преудивительные…
- Главное, записки не уцелели… мор пошел Вяжским трактом, а уже
когда добрался до Вышгорода, ослабел, каюсь, тамошние целители его
остановили. Хотя все одно… я после беседовала с мальчиком… хороший,
талантливый… в Вышгороде случайно оказался, родителей навещал.
Княгиня окончательно справилась с собой, голос ее сделался сух,
безэмоционален, только яркие иглы горя в груди не погасли. Сидели
кусочками острого гранита, раздирая слабое человеческое сердце. Но
императрица прикрыла глаза: пусть ей дано видеть больше, нежели
иным, к чему говорить об этом?
Людей смущать.
Люди как-то очень уж дурно переносят собственные слабости.
- То, что он описывал, мне не понравилось… болезнь проявлялась
не сразу. Люди ходили, дышали, говорили… чувствовали лишь легкую
слабость. А после вдруг вспыхивали жаром. Тело покрывалось темными
язвами. Разум туманился. Одни впадали в безумие, другие становились
яростны, не отдавали себе отчет… и главное, что спасти их было уже
невозможно. Несколько часов и… - княгиня провела пальчиком по щеке.
– Наступала смерть.