Лысый наконец смог набрать воздуха и заорал в ответ:
– Да кто вы такие?! Кто пустил!? – багровые щеки его
затряслись, изо рта полетела слюна, и я испугался, как бы
несчастного не хватил удар. Явственно пахнуло перегаром.
Наставник, по‑моему, тоже обеспокоился. Вытащив из графина
пробку, он плеснул в стакан и протянул его через стол. Лысый
принял. Выпил мелкими глотками, выдохнул, занюхал рукавом… Вновь
пахнуло перегаром, глаза мужичка посоловели. Однако! Вовсе не
водичку на рабочем месте употребляет начальник местного отделения
АББА…
– Привет вам от Товарища Седого, – мягко сказал
Лумумба, когда лысый наконец свел глаза в кучу и перестал
задыхаться. – Разрешите представиться: старший
оперуполномоченный, майор Базиль М'бвеле. Это, – он кивнул
через плечо, – мой стажер и напарник, Иван Спаситель.
Наставник показал ему корочки.
– Бэ‑э‑э… – лысый впал в ступор, поводя рыбьими глазами с
меня на Лумумбу.
– Вам должна была прийти телеграмма, – помог я из‑за
спины наставника.
– Не было никакой телеграммы! Знать ничего не знаю, ведать
не ведаю… Никакой телеграммы в глаза не видел!
Он замахал на нас руками, будто таким образом намеревался
развеять наваждение.
– Тем не менее мы здесь, и факта этого уже не
отменить, – констатировал Лумумба, постучав костяшками пальцев
по столешнице. Голос его зазвучал монотонно, в такт ударам. –
Успокойтесь, мы не причиним вам вреда, – стук, стук… – Мы вам
поможем… – стук – стук, – Всё будет хорошо… – стук – стук… Мы
ваши друзья… Мы приехали, чтобы вам помочь…
Лысый начал расслабляться. Плечи его чуть опустились, со щек
отхлынула багровость, к глазам вернулась осмысленность. Наконец он
достал платок и вытер им лицо. Трубно высморкался, скомкал тряпицу
и вновь запихал в карман.
– Извините, господа. Стресс. Я действительно не помню
телеграммы.
– Ничего. Мы вас прощаем, – великодушно кивнул
учитель. Стучать он перестал.
– Спасибо… Как, вы сказали, вас зовут?
Лумумба повторил. У Лысого глаза вновь съехались к
переносице.
– Спаситель, – буркнул он. – Это шутки у вас
такие?
– Да какие уж тут шутки. – я пожал плечами. –
Детдомовские мы. Были у нас, например, Ирка Евангелие, Ленка
Псалтирь, Илюха Первосвященник, Мухаммед Богородица… Даже Мойша
Святой Мученик.
– Мой стажер воспитывался при Пастафарианском
монастыре, – пояснил наставник. – Их макароннейшие
преподобия принимали большое участие в спасении
детей‑беспризорников, оставшихся в живых после Распыления. Нарекали
же сирот в силу своего иронического отношения к юдоли скорби, коей
является наш мир.