Лысый покорно кивнул. Наливая очередную порцию из графина – руки
его уже не тряслись, – он с надеждой вопросил наставника:
– Выпьем?
– Благодарствую, – прикрыл глаза наставник. – Мы
сыты.
– А я выпью, – он быстро опрокинул стакан в
пасть. – Если не возражаете…
– Чего уж там, – милостиво разрешил учитель. – А
теперь поведайте, милейший, что привело вас в столь пограничное
состояние. И заодно представьтесь, окажите такую милость. А то
как‑то…
– Шаробайко. Хрон Монадович, – грохнув стаканом о
стол, Лысый вытянулся во фрунт. – Временно исполняющий
обязанности начальника местного отделения.
Кроме лысины, исполняющий обязанности был примечателен тем, что
имел объемистый круглый живот в пиджаке с одной уцелевшей
пуговицей. Под пиджаком, кроме прочего, имелись мятая косоворотка в
горошек, толстая красная шея и целых три подбородка, покрытые
небритой щетиной. Росту в нашем новом знакомом насчитывалось
максимум сантиметров сто пятьдесят пять.
– Садитесь, – разрешил Лумумба. – И
докладывайте.
Шаробайко разрешением пренебрег, а вместо этого заметался в
узком пространстве меж столом и подоконником.
– Мать Драконов, – выдавил он из себя на ходу, ломая
руки. – Ведьма чешуйчатая! Требует выкуп: десять тысяч монет и
фураж для тварей, – остановившись, он затравленно посмотрел в
потолок. – А у меня денег нет! Казна уже восемь месяцев пуста,
шаром покати! А жратва? Где я ей столько возьму? Фермеры – народ
несознательный, за скот денег требуют! Не понимают, что ежели она
драконов спустит – им первым достанется…
– Между прочим, вам в обязанности вменяется пресекать
воздействия, а не платить выкупы, – заметил Лумумба,
флегматично рассматривая ногти.
– Пресекать? – Шаробайко вновь начал
надуваться. – А каким макаром, не подскажете, уважаемые
господа начальники? Вы слышали про Новый Оскол? То‑то и оно! Никто
не слышал. Налетели твари огнедышащие, и спалили город к свиням
собачьим. А потом фьюить! И гуси‑лебеди… – упав на стул, он
принялся вытирать порядком уже замызганным платком шею и
лысину. – У меня в штате – сорок единиц охотников. И все, как
один, пребывают за девяносто верст отсюда! – поведав эти
важные сведения, Шаробайко плеснул себе из графина, но пить не
стал, а мрачно уставился в стакан. – Рядом с Перебеевкой
объявился большой отряд имперских боевиков, – пожаловался
он. – Голов около двухсот. Терроризируют местных жителей,
скотину режут… Вот я и послал ребят. А тут – она. Стер‑р‑рва.