Вот и третьи ворота, они смыкаются сразу же, как пропускают
отряд. Вспыхивают прожекторы, и Ольга понимает, что они находятся в
вертикальной шлюзовой камере – колодце пятидесяти метров диаметром.
Над головой – огромный задраенный люк-диафрагма, а прямо перед ними
поблёскивает серебристыми огнями гладкий клиновидный корпус челнока
ближнего радиуса действия, стоящего на трёх лыжных шасси.
У откинутой аппарели их ждёт высоченный мужик в скафандре с
автоматом в руках, морпехи быстро поднимаются в десантный отсек
– Сто двадцать секунд до взлёта, заряд установлен!
Миновав три ядовито-жёлтых бочонка с чёрной надписью
Polydichloric Trinitropropane, Ольга быстрым шагом восходит на
аппарель, мимоходом рассмотрев на борту челнока надпись «Отец
Народов» и эмблему – шлем будёновка с красной звездой, а под ним
маузер 1912, ствол которого скрещён с кавалерийской шашкой.
Знакомый символ.
Последний морской пехотинец на борту, каплей уходит в кабину
пилота, люки задраены, слышен гул двигателей. В полутёмном грузовом
отсеке Ольга и хирург перекладывают старика с носилок в
закреплённую на стене медицинскую капсулу, хирург пристёгивает его,
надевает кислородную маску, затем передаёт спутнице лёгкий скафандр
и указывает на противоперегрузочное кресло.
– Юрий, у нас на борту двое гражданских, один из них ранен, так
что не вздумай выкинуть свой любимый взлёт на десятикратной
перегрузке!
– Вас понял, не больше трёх, пристёгивайтесь!
Женщина проверяет, как Ольга устроилась, остаётся довольна
увиденным и занимает противоположное кресло. Насосы откачивают из
шлюза воздух, диафрагма расходится в сторону, запуская в колодец
разогретую до шестисот градусов ядовитую атмосферу, гул двигателей
переходит в надсадный рёв, ещё секунда, и Отец Народов отрывается
от стартовой площадки, резко задирает нос и устремляется к низким
облакам. Пробивая исключительно плотную атмосферу, челнок трясётся,
как брошенная в ручей консервная банка, шпангоуты издают противный
звук сжимаемого металла, пару раз гаснет освещение. Так
продолжается полторы минуты, затем грохот отступает, тяга
двигателей резко падает.
– Мы на орбите, движемся к точке рандеву, стыковка через
двадцать семь минут. Можете отстегнуть ремни, выпить и
закусить.
В бортах челнока прорезаются иллюминаторы, через которые Ольга
видит то, от чего уже успела отвыкнуть – звёздное небо. По правому
борту – медленно удаляющийся грязно-серый диск второй планеты
солнечной системы. Двигатели продолжают работать, сила тяжести –
треть земной.