— Зачем она тебе, Спаситель? —
спросила Мария, поднимаясь на ноги и вытирая слёзы.
— Она должна была отвести меня к
королеве. Ты не знаешь, где мать настоятельница её разместила?
— Они наверняка в зале для
торжественных приёмов. Я провожу тебя туда. Идём!... — девушка
взяла меня за руку и решительно потащила к выходу.
— Постой! — усмехнулся я. — Ты так и
собираешься идти с голой шеей?
Девушка ойкнула, бросилась к
вешалке, где оставила воротник и апостольник. Мы вовремя покинули
мыльню, потому что к ней уже приближалась группка из четырёх
монахинь с полотенцами и чистым бельём под мышками. На меня они
косились с опаской. Видимо слух о крепости моей веры уже разнёсся
по всему монастырю.
Проводив меня до высокого
трёхэтажного здания, сложенного из грубого красного кирпича, Мария
показала мне высокую дверь в коридоре первого этажа и оставила
одного. Сама она убежала назад в мыльню.
Здание это, как пояснила Мария по
дороге, было построено специально для высоких гостей. В первую
очередь для епископа, буде он пожелает наведаться в монастырь. В
остальное время здание пустует. На первом этаже располагается
трапезная, как её называла Мария, на втором оборудованы спальни, а
весь третий этаж занимает большая библиотека.
Постучав, я открыл дверь и зашёл в
небольшой зал. Марина и настоятельница монастыря обе были там и
сидели за накрытым столом. Настоятельница, увидев меня входящим,
вскочила со своего места за огромным столом полированного тёмного
дерева, подбежала и упав на колени протянула ко мне руки. Я понял,
чего она хочет, и, вздохнув, протянул ей руку для поцелуя.
Пожилая женщина боялась и боялась
очень сильно. Притушив её страх, я сказал:
— Извините, что задержался, добрая
женщина. Я был грязен с дороги, и мне нужно было ополоснуться,
прежде чем показаться вам на глаза.
— Отчего Спаситель не захотел
воспользоваться ванной в отведённых ему покоях? — в ответ спросила
она, не выпуская мою руку из своих рук.
Я пожал плечами:
— Я не знал о её существовании.
Спасибо, что сказали.
Я посмотрел на стол, сидя за которым
они дожидались меня. Впрочем, дожидались, это не вполне правильное
слово. Щеки Марины раскраснелись. В руках она держала серебряный
кубок. На столе стояли многочисленные блюда с закусками, а в центре
стола красовалось большое блюдо с жаренным поросёнком. Треть
поросёнка уже была съедена. Запах от стола шёл умопомрачительный! Я
сглотнул слюну, только сейчас почувствовав, насколько
проголодался.