Я неуверенно ответил:
- Только голову и плечи, ладно?
Вместо ответа Ольга вздохнула и принялась осторожно протирать
мои волосы. Эти вздохи доносились до меня долго. Казалось бы, ну
сколько времени нужно, чтобы протереть одну голову, одну шею и две
руки? Максимум минуту! И то, если не спешить. У Ольги это
растянулось на добрых пять минут! Вот не умеют женщины ничего
быстро делать!
В итоге я потерял терпение, отобрал у неё полотенце и за минуту
завершил вытирание. Нет, с этими её вздохами нужно что-то делать! Я
слышал, что существуют средства приворожить одного человека к
другому. Сегодня же займусь! Нужно, чтобы она перестала вздыхать
обо мне! У неё для этого есть жених! Вот к нему и буду её
привораживать! Цыганки ведь могут? Почему бы и мне не
попробовать?
- Всё, беги в дом! А то мать сейчас прибежит проверять, чем мы с
тобою тут занимаемся!
Ольга хихикнула, и за ней стукнула закрываемая дверь. Я остался
один и смог, наконец-то, без помех одеться. Взглянув на свои
портки, я только вздохнул. Пора подыскать одежду поприличнее.
Они и были-то уже не новыми, когда я их позаимствовал у того
безымянного пастушка, а за последний месяц ещё сильнее обтрепались.
Внизу на штанинах висели нитки, образуя неровную бахрому.
Ремонтировать портки не хотелось, но видимо придётся. Нельзя
выходить из образа. Если я завтра появлюсь в деревне в новых
штанах, местные жители чего доброго перепугаются. У пастушка по
определению не может быть больше одних штанов и одной рубашки. По
другому просто не бывает! Всё остальное - от лукавого!
***
В доме висела напряжённая тишина. Видно было, что сёстры о
чём-то разговаривали и даже ссорились, и только мой приход
остановил их. Глаза у обеих женщин были сердитыми. Ольгу мать уже
отправила домой, но сама, похоже, пока не собиралась отчаливать. Я
решил разрядить обстановку:
- Тётка Аксинья, дай мне, пожалуйста ножницы. Нитки снизу
подрезать хочу. - и показал на бахрому.
Аксинья сидела на широкой лавке, служившей, очевидно, кроватью.
На ней лежал матрац, одеяло и подушка. Сестра её устроилась на
лавке у противоположной стены. Рядом с ней пристроился и я. В доме
было несколько комнат, и та комната, где мы собрались, спальней не
была. Судя по тому, что возле большого окна стоял обеденный стол с
двумя лавками, это была центральная комната.