Кресло погрузили в специальную
карету, приспособленную как раз для таких случаев, закрепили, чтобы
зря не каталось, санитар сел на откидное сиденье рядом
и крикнул кучеру: «Давай трогай!». Щелкнул кнут, карета
покатилась, зацокали лошадиные копыта по мостовой... Гайал
жадно смотрел на проплывающий за окошками город.
Он раньше и не догадывался, как этот город
прекрасен. А какие прекрасные в этом городе женщины!
Гайал был готов влюбиться во всех подряд.
В фешенебельном районе, где
раньше Гайал бывал разве что для того, чтобы поглядеть
на гнездышки великосветских куртизанок и артистической
богемы (самому Гайалу было не по чину
и не по деньгам вращаться в таких кругах),
карета свернула в хозяйственный проезд, который вел
в глубину квартала. Здесь, в отличие от роскошной
улицы, велась жизнь попроще: конюшни, каретные дворы, прачечные,
и конечно, здесь же жили те, кто обслуживал шикарные
особняки, которые выходили к хозяйственному проезду задами
своих садов.
Дом, около которого карета наконец
остановилась, снаружи был похож на жилище какого-нибудь
дворецкого или другого представителя высшего слоя прислуги:
в первом этаже квартира хозяина, во втором этаже
и в подвале около кухни — комнатки, которые снимала
прислуга рангом пониже. Таких домиков в проезде было
несколько.
Однако, когда кресло Гайала подняли
на крылечко и вкатили в дом, сразу стало понятно,
что никаким дворецким тут и не пахнет. В домике были
заметны следы поспешного переезда: в полуоткрытую дверь одной
из комнат Гайал заметил небрежно сваленную там мебель, явно
только что перенесенную из другой комнаты, куда Гайала
завезли. Эта пустая комната производила скорее печальное
впечатление, как и все комнаты, из которых вытаскивают
всю мебель и становятся видны обои, на которых выгоревшие
и невыгоревшие пятна все равно раскрывают тайну, что
и где стояло. Окна явно были свежевымыты, а пол помыт так
и вовсе не больше четверти часа назад и еще
не успел высохнуть. На потолке висела лампа,
с абажура которой забыли стереть пыль. И еще
в комнате был Квилли, который заплясал от радости, увидев
Гайала. На лбу у Квилли была свежая ссадина: похоже,
очередной приступ не прошел для него бесследно. Но сейчас
Квилли был в восторге:
— Мы будем здесь жить!
— Он схватился за кресло и выкатил его
на маленькую террасу, выходящую в сад. На террасу,
собственно, все кресло было не в состоянии выкатиться,
ноги Гайала уперлись в деревянное ограждение, а кресло
прочно перекрыло дверь, так что сам Квилли на террасу
выбирался через окно. — Здорово, да? Здесь раньше жила
бабушкина няня. Но она умерла три месяца назад. Здесь
собирались сделать ремонт, но решили отложить до лета.
Ну а теперь ремонт сделают специально для нас. Мы же
выдержим пару недель в ремонте, правда? — Квилли заглянул
в глаза Гайалу.