В трактире Гайал собрался было
приземлиться за столик в общем зале, но Слепой
перенаправил его в «дамский зал». Несмотря на название,
этот зал предназначался не только для дам, но вообще для
«чистой» публики. Здесь сейчас было пустовато. Три девицы собрались
около пианино и что-то пытались подобрать по нотам.
С нотной грамотой у всех троих было слабо, поэтому они
сосредоточенно читали нотную тетрадь, негромко спорили
и по очереди пробовали играть.
— Прогнать? — кивнул
в их сторону Рик, ставя перед Гайалом глубокую фаянсовую
миску с гуляшом.
— Не мешают, —
отказался Гайал, принюхиваясь. Кто их знает, из чего они
в этой Залинии готовят гуляши, но запах стоял
ошеломляющий. Хотелось не есть, а жрать.
Ни в одной столовке Белого Аштангха Гайал
не встречал более аппетитного блюда. Уже за этот
божественный гуляш стоило благодарить компаньона, предложившего
переселиться.
Миска опустела очень быстро, хотя
в размере порций Слепой явно не скупился.
— Кофе, чай? — спросил Рик,
ставя перед Гайалом тарелку с пирогами.
— Кофе.
Кофе появился практически
мгновенно и, увы, никакого родства с одноименным
благородным напитком не имел. Цикорий, всего лишь цикорий.
— Прошу прощения, доктор, —
прошелестел рядом тихий голос. — Вы разрешите к вам
присоединиться?
Этого пожилого господина Гайал
заметил ранее, тот скромно вошел в зал и присел
на столик у входа, пока Гайал расправлялся
с гуляшом.
— Да, пожалуйста, — сказал
Гайал, удивляясь, с чего вдруг старик решил к нему
пересесть.
— Я представляю «Банк
Первого пункта», доктор, — сказал старик, протягивая визитную
карточку. Карточка была явно сделана в Империи, потому что
в Котловине пока не было типографии, и должна была
сообщать о солидности банка и его представителя,
но Гвйал отлично знал, что «Банк Первого пункта»
в Империи считается шарашкиной конторой. Однако
в Котловине это была очень уважаемая шарашкина контора,
и она предпринимала последнее время большие усилия, чтобы
ее признали в Империи.
— И чем я могу помочь
банку? — спросил Гайал.
— До сего времени ваши
интересы в нашем банке представлял ваш компаньон, —
сказал старик. — И нас это вполне устраивало. Однако
сейчас возникли другие обстоятельства. Прежде всего, некоторые
документы должны быть подписаны именно вами. Ваш компаньон, при
всем моем уважении к нему, в глазах имперских законов
все-таки несовершеннолетний. А нам сейчас очень важно
соблюдать имперские законы.