Майор Гиеди сопровождал мать
в поездке, но графиню в больших дозах
не выдерживал и периодически дезертировал в вагон
экспедиции. С Корвусом они были не то чтобы большие
друзья, но очень хорошие знакомые, да и дела
экспедиционные его интересовали больше, чем сомнительная
благотворительность. За несколько дней пути они уже обсудили
все, что знали о Новых Территориях, и разве что
не обсуждали главы из путеводителя, которые
с выражением, как чтец-декламатор, зачитывал капитан
Батен.
— Эй, капитан, — окликнул
чтеца Гиеди. — я тут на последней станции книжицу
приобрел. — Он бросил на столик дурно напечатанную
брошюрку «Герои Новых Провинций».
Капитан Батен возник рядом, подобрал
со стола книжку, раскрыл, бегло пролистал, пробормотал
«Да уж...» и исчез. Немного погодя он начал
зачитывать вслух стилистические шедевры неведомого автора:
— «Гнутый Палец есть старожил,
рожденный от туземки Бироем Покати Колесо и воспитанный
в доме Подковы. Он прославлен тем, что нашел киммеритовый
самородок величиной с утиное яйцо в урочище Лысой горки
Второго зайца. Бирой Покати Колесо был из детей Перевала,
застрелился в возрасте двадцати двух лет, и это все, что
о нем известно. Подкова есть старожильский род, названный так
по прозвищу Деда Подковы, ныне покойного, который был охотник
и старатель. У него было семь сыновей от туземок,
которые дожили до взрослых годов, из них известны Старшой
Подкова, который теперь живет в Гнилой Покупке, и Малой
Подкова, который живет в Старой усадьбе. Остальные Подковы
были застрелены, когда напали на обоз с киммерием три
года назад. Охрана обоза, среди которых были известные стрелки как
Громобой, Рваный Карман и Шерман, перестреляли Подков,
а захваченного живым Белянчика Подкову повесили в Гнилой
Покупке после суда. Охранники обоза почти не пострадали.
Говорили, что первой пулей Подковы убили Шермана, но он, как
водится, не упал, пока нападение не было отбито.
Ко времени суда он уже встал и был Белянчику
за адвоката, но ребята осерчали и Белянчика все
равно повесили. А Старшой Подкова в деле
не участвовал, потому как смертоубийства не одобряет,
а Малой — по малолетству...»
— Прямо таки эпичное
сказание, — молвил Гиеди, прослушав этот пассаж.
— Особенно мне понравилось поведение Шермана, которого убили.
Главное, автора сего труда ничуть не смутила его смерть
и последующее воскрешение.