И королев тоже.
Наверное.
Катарина проснулась засветло, но все равно позже Джио, которая
успела исчезнуть, в чем не было ничего необычного. Скорее странно
было бы, упусти она этакую возможность. Дом был огромен и нов, и
манил этой новизной, обещая тысячу и одну тайну.
Джио тайны любила.
А вот Катарина села в постели, которая при зыбком утреннем свете
выглядела белой и старой. На простыне виднелись латки, из плоских
подушек лез пух, а одеяло и вовсе сбилось влажноватым комом.
Во дворце подобного не допускали.
Катарина потрогала пол, убеждаясь, что на ощупь он еще более
холодный, чем на вид. Зевнула. И решилась. Платье лежало здесь же,
простое, темно-зеленого цвета, приличного для вдовы в долгом
трауре. Панталоны и шелковые чулки. Подвязки. Нижняя рубашка из
тонкого, но все одно накрахмаленного до колючести, полотна. Платье
ложиться хорошо, и Катарине остается лишь слегка поправить
воротничок.
И брошь посадить.
Проверить плетение камней, которые отзываются на прикосновение
легко.
В пару серьги, дополняющие защиту. И тонкий невзрачный
браслет.
Перчатки.
Волосы Катарина заплела в обыкновенную косу, дав себе слово, что
всенепременно обрежет. Вечером же… сегодня.
Или завтра.
Она коснулась двери, и защита пропустила ее.
Дом был тих и печален. Сейчас, пробуждаясь ото сна, он предстал
перед Катариной в истинном своем обличье. Мраморные полы, рисунок
которых почти исчез под слоем грязи. Потеки копоти на потолке. И
следы огня на шпалерах, будто здесь что-то горело, но не понять,
что именно. Факелы? Их давно уже не используют. А вот чаши для
огненных камней остались, хотя и те лет двадцать как сменились
светящимися кристаллами, куда более безопасными. Дом, выходит, не
переделывали.
Пустые рамы на стенах.
Куда подевались картины? И кто разрезал старый гобелен? И почему
его вообще не убрали? А вот это пятно на стене явно выделяется. Что
здесь висело?
Чей-то портрет?
Грязный камин. Пыль в углах. Паутина. Опустевшие артефакты,
причем с выдранными накопителям. Какое варварство! Кому
понадобились эти куски горного хрусталя? Особой ценности они не
представляют, а вот дому пришлось тяжело.
Катарина спустилась по боковой лестнице, узкой и темной,
предназначенной для слуг. Здесь было значительно чище. Лестница
вывела в коридор, а тот закончился дверью, которая открылась
совершенно беззвучно.