Для Лары было совершенно в новинку
прикоснуться к этому миру. И все-таки он больше манил ее, чем пугал. Как и сама
Даночка.
—
Он невыносим… - сказала совсем уже не томным голосом новая Даночка,
выдыхая струйку терпкого папиросного дыма. – Отец. Даночка то, Даночка сё… не
выношу, когда меня называют Даночкой. Это так пошло, вы не находите?
Лара неловко пожала плечами, гадая,
куда подевался весь ее пыл.
—
Он просто очень вас любит.
—
Да, вы правы… - невесело протянула Дана. – Он хороший. Право, я не
заслуживаю такого отношения.
—
Как странно вы говорите, Богдана Александровна: будто бы родители любят
детей за что-то, а не просто так. Да и разве можно заслужить родительскую
любовь?!
Та как-то очень внимательно
разглядывала Лару, а потом улыбнулась:
—
А вы славная. Зовите меня Даной. – Она раздавила недокуренную папиросу в
Ларином блюдце: - Ну? Где тут у вас нитки?
—
Что? Ага, сию минуту…
Лара спохватилась и принялась искать
швейные принадлежности. Однако не успела и открыть коробку, как Дана твердой
рукою отобрала у нее набор. Закинула ногу на ногу и, разложив шлейф на колене,
сама приступила к работе.
Шила она весьма ловко – у Лары бы так
не получилось. Нитку перекусывала зубами, как делала всегда старая нянька-Акулина, точным движением заправляла ее в
игольное ушко и выводила ровные красивые стежки. Ни слова она при этом не
произносила – только поглядывала иногда на Лару янтарными, как у дикой кошки,
глазами.
—
Совершенно глупая роза, - заметила Дана, разглядывая законченную работу.
- Надо было вовсе ее спороть. Ну, а как вы здесь развлекаетесь? Есть в округе
хоть что-то интересное: мне все-таки здесь жить придется.
Лара задумалась. Ей-то никогда не
бывало скучно в «Ласточке» – мама-Юля не из тех родительниц, которые позволяли
скучать да бездельничать. Но ведь Даночка барышня настоящая, ей и впрямь
развлечения нужны.
—
В город можно съездить, - нашлась она. – Вы только скажите, мама-Юля
мигом велит заложить экипаж.
—
Это Тихоморск-то город? – Дана презрительно хмыкнула. – Да мы только что
оттуда – провинциальная дыра. Лермонтов писал, что
Тамань из всех приморских городов самый скверный, но это он, должно быть, не
бывал в Тихоморске.
«Ах, ты ж… и город наш ей не по
нраву!» – обиделась за Тихоморск Лара.