Всяко побольше, чем в ее собственных, только говорить это
Катаржине нельзя. Не обидится – оскорбится смертельно, заподозрив,
что Евдокия равняет ее с гулящими девками. Или не самому сравнению,
но тому, что сделано оно не в пользу Катаржины.
- Нет! Только тяжкий труд во благо общества способен искупить
содеянное ими, - она сложила тощие цыплячьи руки на груди.
- И где же им трудиться? – Евдокия провела пальцами по
кружеву.
Жесткое какое… и накрахмаленные нитки – будто проволока. Если
сжать в кулаке, то кружево захрустит… кто его плел?
Кружевницы на той фабрике, которую матушка еще прикупила…
…и в рабочем поселке…
…и брали туда всех, кто готов был работать. Не во искупление
призрачной вины, конечно, но за деньги. Пусть и труд кружевниц был
тяжек, но и платили за него щедро.
Учили.
И выучивали.
И было ли это благотворительностью? О том Евдокия не думала.
- В работных домах, - ответила Катаржина, гордо вскинув голову.
– Вот прекрасный пример цивилизованного решения проблемы. Всех
бедняков, а также грешников, следует отправить в работные дома, где
их будут кормить…
- …проповедями, - тихо сказала Евдокия.
- А хоть бы и так! – Катаржина не собиралась отступать. – Слово
божие никому еще не вредило.
- Кроме слова божия людям многое еще надобно. К примеру, еда,
одежда…
…сама жизнь, которая возможна вне клетки работного дома. Евдокии
не случалось бывать в подобных заведениях, но матушка рассказывала…
вот только вряд ли ее истории Катаржину впечатлят.
Грешники – уже не люди.
И стоит ли тратиться на сочувствие им?
- Вы, дорогая Евдокия, вновь ставите материальные блага поперек
духовных. Тогда как сказано, что спасши душу, обретет новую жизнь,
тогда как спасший тело душу утратит. Но полагаю, в том не ваша
вина. Вы с младенчества были приучены тело пестовать…
И надо полагать распестовала она это тело так, что едва-едва в
корсет оно помещается…
- А вы, дорогая сестрица, плоть умерщвляли.
- Я соблюдаю посты, - острый подбородок Катаржины задрался так,
что видна стала и родинка под ним, круглая, аккуратная, с торчащим
из нее черным волоском. – И придерживаюсь умеренности во всем…
- Кроме веры.
- Вера не может быть неумеренной!
С этим Евдокия спорить не стала.
- А вы что скажете, Богуслава, - Катаржина обратилась к той, от
которой ждала поддержки и понимания. – Вы ведь много занимаетесь
благотворительностью…