- Учись, Дуся, - произнес он, когда на откидной столик
скатерочкой лег белый платок, ко всему еще и расшитый
незабудочками. – Путь к сердцу мужчины лежит через желудок…
На платочек стала фарфоровая тарелочка с пирожками, и другая,
где горкой высились творожные налистники, рядом лег маковый
пирог…
- Ах, какие ее годы, - панна Зузинская от этакого нечаянного
комплименту зарделась по-девичьи. – Все придет, со временем… вы
пробуйте, пробуйте… пирожки сама пекла…
Себастьян попробовал, надеясь, что поезд не настолько далеко от
Познаньску отбыл, чтобы уже пора пришла от пассажиров избавляться.
Пирожок оказался с капустой да грибами, явно вчерашний и отнюдь не
домашней выпечки, скорее уж из тех, которые на вокзале продавали по
полдюжины за медень.
- Вкусно, - пану Сигизмундусу этакие кулинарные тонкости были
недоступны, разум его смятенный занимали проблемы исключительно
научные или же на худой конец, жизненно-финансовые. И оный разум
нашептывал, что отказываться от дармового угощения неразумно.
Евдокия пирожок пробовала с опаской.
Но ела, жевала тщательно…
- А что, позвольте узнать, вы читаете? – панна Зузинская сама и
за чаем сходила.
Принесла три стакана в начищенных до блеску подстаканниках.
- Сие есть научный труд по сравнительной морфологии строения
челюстей упыря обыкновенного, - важно произнес Сигизмундус и,
пальцы облизав, потянулся за новым пирожком.
- Как интересно! – всплеснула руками панна Зузинская. – И об чем
оно?
- Ну… - труд сей, как по мнению Себастьяна являл собой
великолепный образец научного занудства высочайшей степени, щедро
сдобренный не столько фактами, сколько собственными измышлениями
вкупе с несобственными, к месту и не к месту цитируемыми
философскими сентециями. – Об упырях…
- Да неужели? – пробормотала Евдокия и, во избежание конфликту,
самоустранилась, переключив внимание свое на маковый пирог.
Ела она медленно, тщательно прожевывая каждый кусок, чем
заслужила одобрительный взгляд панны Зузинской.
- Женщине незамужней, - сказала она, на миг позабыв и про
книжку, и про упырей, - надлежит питаться одною росиночкой, аки
птичка Ирженина…
Правда, потом вспомнила про голубей, тварей доволи-таки
прожорливых, и вновь обратилась к Сигизмундусу.
- Значит, нонешняя наука и до упырей добралась?
- А то, - Сигизмундус загнул уголок страницы. – Упырь, чтоб вы
знали, панна Зузинская, это вам не просто так, человек прямоходячий
сосучий, это – интереснейший объект для наблюдений!