Он пробовал пить и напивался, но легче не становилось.
Трезвел.
Метался.
Менял обличье и выл, неспособный устоять на трех ногах. В ярости
разнес гостиную. Потом просил прощения.
Он молчал, лежа на серой оттоманке, вытянув ноги, глядя
исключительно на острые носы ботинок. И отказывался от еды.
Приступы длились несколько дней кряду, но в конце концов Брокк
находил в себе силы подняться.
Он начинал читать стихи, сбивался и вновь замолкал. Садился у
клавесина, касался клавиш, вот только мелодия получалась
половинчатой, однорукой.
Спасался работой.
- Тебе меня жаль? – спросил он как-то, расчесывая культю. По
вечерам она зудела и ныла, сводя Брокка с ума.
- Немного.
Как-то так получилось, что ему Дитар не лгала. И не играла,
притворяясь кем-то, кем ее хотели видеть. Вероятно потому, что в
отличие от иных клиентов, Брокк сам не знал, кто ему нужен.
Не содержанка.
- Жалость унижает, - он оставил руку в покое и нырнул под
одеяло, отвернулся, буркнув: - Не мешай спать.
- Не буду.
Пожалуй, именно тогда Дита поняла, что этот мальчишка стал для
нее… кем? Не очередным клиентом, которых в ее жизни было множество.
Возлюбленным? Смешно. Она старше. Опытней. Циничней. Она больше не
верит в любовь, которая до края жизни или дальше. Она… она просто
перестала быть одинокой. И коснувшись светлых волос, Дитар
сказала:
- Отдыхай. Принести чего-нибудь?
- Молока. С медом.
Пять лет.
Это ведь не так и много, но получается, что целая жизнь.
- Опять твои печальные мысли, - Брокк поправляет подушки и
смоченной в ароматном уксусе губкой вытирает пот со лба. – Ты стала
очень много думать, Дита.
У него хорошая улыбка. И Дитар пытается улыбаться в ответ, но
больно… Господь милосердный, как же ей больно. Она сдерживает стон,
но Брокк по глазам видит.
- Не уходи, Дита, пожалуйста, – он снова растерян и смущен, - Я
не хочу снова оставаться один.
- Я и говорю, - у нее получается оттеснить боль. Она вернется
позже и отомстит Дитар за побег. – Жениться тебе надо…
Фыркнул только. Ладонь ее раскрыл, погладил пальцы и прижал к
своей горячей щеке.
Мальчишка.
- Попроси сестру остаться. Она не откажется.
- Не откажется, - согласился Брокк. – Только… как надолго?
Месяц? Год? Всю жизнь? Я не могу забирать ее жизнь, тем более…
рядом со мной небезопасно.
- Опять письма?
Кивнул.
- Когда-нибудь они успокоятся.