В шляпу падают монеты, и паренек кланяется.
Лоточница придирчиво разглядывает оставшийся товар… и в
стеклянную банку кладет новую порцию леденцов на палочке. Она
ступает неторопливо, и лоток покачивается. Позвякивают в банке
засахаренные орехи, и перекатываются обернутые в золотую фольгу
каштаны.
Ряженая гадалка порывается предсказывать судьбу… акробат в
драном трико выплясывает на канате, и зазывала предлагает сбить
танцора набитыми песком мячами. Желающих находится много.
Шумно.
Весело. И это веселье делает обиду горше. И Кэри запивает ее
шоколадом, который уже остыл.
- А вы не ревнуете?
Кэри сложно было представить подобное. Лэрдис была… красива.
Элегантна. И вызывающа.
- Нисколько, - Хальгрим повел Кэри к тенту, под которым
располагались плетеные кресла. – Боюсь, теперь Лэрдис не вызывает у
меня ничего, кроме досады. Ее поведение наносит вред прежде всего
ей самой, но разве она признается? Нельзя сказать, что наш брак был
ошибкой. Роду требовался наследник, а Лэрдис представлялась весьма
подходящей кандидатурой. Молода. Сильной крови. И характером, как
показалось, обладала легким.
- Вы ее не любили?
- Не любил. Боюсь, к тому времени… мое сердце, если можно так
выразиться, было занято. К сожалению, вряд ли мой род и Король
одобрили бы брак с человеком, - Хальгрим остановился и провел
ладонью по щеке. – И Мия понимала, что у меня есть обязательства.
Ей было больно, но она смирилась. А вот Лэрдис не захотела.
Тент кое-как защищал от ветра, и Кэри присела.
- Я попытался объяснить, что не собираюсь ее в чем-то
ограничивать, что после рождения наследника, она будет совершенно
свободна в выборе.
Это признание должно было бы шокировать, но Кэри не испытывала
шока.
Отвратительно? Скорее печально. И Хальгрим задумчиво поглаживает
щеку, пальцы касаются родинок, словно пересчитывают их.
- Она же потребовала бросить Мию.
- Вы не согласились?
- У нас четверо детей… младшенькой недавно исполнилось три, -
ему шла такая улыбка, искренняя, радостная. – И да, Мия не так
красива, но… одной красоты недостаточно. Лэрдис никогда не могла
этого понять. Знаете, было время, когда я ей сочувствовал. И считал
себя виноватым. Она родила мне сына и… да, я люблю всех своих
детей, но именно он станет наследником. Поэтому я не позволил ей
оставить ребенка при себе. Хельги должен учиться, в том числе,
учиться думать сам и принимать решения. И я понимаю, что поступил
правильно, что если бы оставил при ней…