— Угощайся, — сказала сестричка,
впихивая бутерброд ему в руки. Кажется, мы снова его удивили —
может, едой, а может, поведением в целом, но он принял кушанье.
Оставшийся кусок Лина разделила надвое и половину дала мне. Я не
заставила себя долго уговаривать и, жадно откусив, начала жевать.
Каким же невероятно вкусным может быть обычный хлеб! Сейчас бы еще
горячего чаю. Я потянулась за водой, но Макс перехватил бутылку
перед моим носом. Мы уставились на него в растерянности. Он ничего
не делал, просто держал бутылку, переводя взгляд с меня на сестру и
обратно. А потом протянул воду мне. Я осторожно приняла, слегка
коснувшись его руки, и ахнула. Казалось, электрический разряд
прошелся по моей руке, неся с собой чувства и ощущения — не мои.
Взглянув на Макса, я ничего не увидела. Только те же изучающие
холодные глаза.
— Теплая, — сказала я, стараясь
выдать дрожь в голосе за удивление. Бутыль, и правда, была теплой,
почти горячей. Он согрел нам воду своим касанием. Сделав глоток,
ощутила приятное тепло.
— Спасибо.
Лина тоже издала удивленный возглас и
тут же начала пить.
Макс какое-то время молча
рассматривал нас, задерживая внимание на мне — в принципе, так же,
как делал это с самой нашей встречи. И я воспользовалась этим,
чтобы рассмотреть его. Он свободно сидел рядом, не убирая одну руку
с пола, и казался расслабленным, но я точно знала, что это
впечатление обманчиво. При всей своей раскрепощённости, внутри он
был напряжен, как натянутая струна, контролируя каждое свое
движение, слово и даже эмоцию. Ничего лишнего, непозволенного. Я
была уверена в этом. Все произошло в тот момент, когда я коснулась
его руки. Истина пришла ко мне не как информация, прочитанная в
книге или услышанная где-то. Всего лишь на миг, но чувство
врезалось в память, в каждую клеточку, отчего я никак не могла
унять дрожь. Хотя больше трястись, чем от холода, вряд ли стала. Я
не понимала, что произошло между нами, но предпочитала
помалкивать.
Он был хорошо сложен, и его верхняя
рубашка, лишенная рукавов, открывала сильные руки и заставляла меня
возвращаться к ним взглядом. Обругав себя за девчачьи глупости
(сейчас точно не время проявлять интерес к парню, к тому же к
опасному), постаралась сосредоточиться. Мне хотелось понять, кто он
нам — друг или враг. Однако мысли шли не в том направлении,
которого я хотела. Он сильный и был бы красив, если бы не шрам. Как
такое могло произойти?