– А чего нам в городе надо?
Райдо вздохнул: не получалось у него прививать Нату
мудрость.
– Ничего. Дождь собирается.
– Ага, – охотно согласился он и, легши на подоконник, голову
высунул: – Двор опять зальет. Я ей говорил, что водосток забился,
чистить надо. А она мне, что это не мое дело! Это ж ваше дело, а
значит, мое. Вода не уйдет, и двор размоет, и вообще…
Дайну он недолюбливал искренне и от души.
– Дождь, – повторил Райдо, опершись на подоконник.
А ведь он любил дождь.
И снег.
И жару… и радугу тоже… и узоры льда на окне. Холод. Ветер.
Жизнь. Вот что мешало ему просто сдохнуть, оправдывая и
врачебные прогнозы, и родственные опасения, – как уйти, когда
вокруг такой сложный и удивительный мир?
– И холодно… как ты думаешь, далеко она уйдет?
– Кто? – Нат, похоже, успел позабыть про альву. – А… а какая
разница?
– Никакой. Или от голода сдохнет, или от холода. Может,
встретится кто на этой дороге, кто прибьет быстро и безболезненно.
Главное, что не ты, верно?
Нат отвернулся.
– Вот ведь как интересно выходит. Ты ее ненавидишь, а руки
марать опасаешься. Предпочитаешь, чтобы кто-нибудь другой и за
тебя…
– Я…
– Нат, я уже говорил. Если тебе эта девчонка так мешает, то убей
ее. Сам. Собственными руками. А не перекладывай это на других.
Нат отпрянул. Хотел было ответить что-то, но промолчал. И губу
прикусил для верности.
– Ну так как? – поинтересовался Райдо.
Никак, похоже.
– Я… я ее ненавижу, – Нат стиснул кулаки. – И скажете, у меня
причин нет?
– Есть, – согласился Райдо. – Но ты не думал, что и у нее есть
причины ненавидеть тебя?
Этого нежная Натова душа вынести была не в состоянии.
Сбежал, только дверью хлопнул. Вот щенок. Распустился в конец,
решил, что раз Райдо болеет, то он в доме хозяин… бестолочь
лохматая. Райдо высунул голову в раскрытое окно.
Холодно.
И хорошо, что холодно. Во двор выйти, что ли? Посмотреть на
треклятый водосток, который забился… и еще на кур, вон, возятся в
грязи… если есть куры, то должны быть яйца.
Яичница.
С беконом.
Ему вредно, ему положены бульоны и овсяная каша на воде, но жила
предвечная, неужели умирающему откажут в такой малости, как яичница
с беконом?
Надо только спуститься на кухню, а Дайне велеть, чтоб в комнате
порядок навели, а то стыдно же…
Но уходить Райдо не торопился, лег животом на подоконник,
осторожно, чтобы не потревожить тварь внутри, и тварь, с которой он
постепенно начал сживаться, поняла.