– Я поняла.
– Вот, – с огромным облегчением выдохнул Джон Талбот. – И нам
как-то принесли пудреницу… то есть, для нее, дамочки, это была
пудреница, а для меня… я никогда такого не видел! Там внутри
замочек сломался. Замочек отец и взялся чинить, потому что
остальное не тронул бы. Там рисунок такой, камнями выложенный…
озеро и на нем две цапли… и главное, что камни драгоценные, но не
граненые, шлифованные. Получается вроде как мозаика, но… я не знаю,
как это назвать… там камешек к камушку так плотно подогнан был, что
стыков не видать вовсе! И рисунок гладкий. И рисунком выглядит, а
на деле – мозаика… отец мне позволил посмотреть. Еще сказал, что
только один мастер такое сделать способен был… что раньше-то
многие, ну, из ваших мастеровали, а потом позабыли… это ничего, что
я так, по-простому?
– Ничего, – близость человека больше не смущала.
– Вот… вроде как, если при титулах, то оно и не к лицу… а у него
талант… мой отец говорил, что негоже, когда талант, его в
землю-то…
В землю.
Это он правильно выразился. В землю.
В заледеневшую уже, слегка размытую дождями, но холодную,
комковатую, в которую клинок лопаты вгрызался с немалым трудом… и
еще песок в часах сыпался быстро… так быстро, что Ийлэ понимала –
не успеет.
– Простите, – в сотый, кажется, раз повторил Джон Талбот,
касаясь руки. – Я, верно, опять ляпнул чего-то не того, да?
– Да.
Если попросить Райдо, то… он не откажется перезахоронить,
весной, когда земля отойдет. Он нормальный, в отличие от того… и он
не стал бы убивать.
Талант в землю.
Джон Талбот молчал долго, минуту или две, и о чем-то напряженно
думал. От мыслей этих его лицо приходило в движение.
Морщины на лбу.
И прищуренные глаза.
И нос, который шевелится, хотя это невозможно, но все одно
шевелится.
Пальцы тарабанят по набалдашнику трости. И Ийлэ уже самой
интересно, о чем же таком думает Джон Талбот.
– Простите… – он облизал губы. – Это, конечно, не мое дело и
вообще… но я вот подумал… и решил спросить… а вы не замужем?
– Нет.
В иное время Ийлэ, пожалуй, улыбнулась бы: до того забавен был
человек с его смущением и неловкими вопросами.
Замужем?
Таких, как она, не берут в жены. В любовницы, быть может… в
содержанки… и, наверное, это тоже выход, но от самой мысли о том,
что ей придется…
Пришлось бы.
Ийлэ зажала рот руками, сдерживая рвоту. Нет и нет…