Капитан Богарне нахмурился и тряхнул
головой, прогоняя горькие воспоминания. В конце концов, он давно не
мальчишка, которого легко задеть подобным поведением. Он потянулся
за новым пером:
– Давайте продолжим.
Франсуаза с досадой взглянула на
часы, висевшие на стене. Толстая стрелка неумолимо приближалась к
цифре восемь.
– Скажите, мы могли бы отложить все
это? – спросила девушка. – Скажем, до обеда.
– Отложить? Чтобы вы смогли
договориться с сообщником?
– С кем? – она изумленно взглянула на
полисмага.
– С этим, кто там проводил практикум…
– он намеренно не стал упоминать, что достаточно хорошо знает
ассистента декана Копена, поскольку учился в то же время, что и
верзила.
– Жан-Жак, – Франсуаза наклонила
голову вбок. – Считаете, что мы с ним сперва убили несчастных и
закопали их, а потом подняли из могил?
– Нет, – Этьен поморщился, слишком уж
нелепо звучали предположения девушки. – Я просто уверен, что
практикум по некромантии проводили вы. А это значит, что вы
нарушили закон, мадемуазель!
Франсуаза улыбнулась.
– Вы можете быть уверены в чем
угодно, – с улыбкой согласилась она. – Но у вас нет доказательств.
Вряд ли Жан-Жак подтвердит ваши догадки.
– Есть еще адепты.
– Которые тоже никогда не признаются,
что ими руководила женщина. Еще и блондинка! – Франсуаза покачала
головой. – Нет, мы должны украшать гостиные и говорить ничего не
значащие фразы, а не бегать ночью по кладбищу, упокаивая заблудшие
души.
Этьен недоуменно нахмурился:
– Вы говорите так, словно недовольны
таким положением вещей!
– Вы проницательны, мсье капитан! А
теперь, если у вас ко мне нет больше вопросов, я пойду, в девять
часов у профессора Ле Шовена лекция, и я не должна опаздывать!
Доброго вам дня. Бонни, пойдем!
Пес подскочил и заплясал вокруг
хозяйки. Когда она вышла, Бонни обернулся и бросил укоряющий взгляд
на Этьена. “Эх ты…” – прозвучало в мозгу у полисмага. Он
ошеломленно моргнул, но уже дверь закрылась.
Капитан Богарне вздохнул и, придвинув
к себе лист бумаги, все-таки начал писать рапорт.