…шестьдесят девять – лиловый с оранжевым. Неприятное
сочетание.
…а ведь и демон заткнулся…
…перстень стабилизировался? Или дело в этом проклятом счете…
шестьдесят четыре – лиловый с зеленью. Тоже не самое удачное
сочетание. Лиловому вообще крайне сложно найти пару.
- Мне нужно от вас послушание. Полное. - Нольгри Ингварссон
замолчал.
Правильно.
Эта пауза – для Катарины. Она должна испугаться и обрадоваться
шансу, и поклясться исполнять малейшую прихоть куратора. И она
поклянется…
- Я сделаю, - она облизала губы, продолжая счет.
Пятьдесят девять.
Пятерка ослепительно белая, как давешний снег…
- Я сделаю, что вы хотите…
- Отлично, - он хлопнул в ладоши. – Я в вас не сомневался. Итак,
давайте поговорим о ваших с князем отношениях… вы ведь не станете
возражать, если отношения эти станут немного более… личными?
Глава 6. Где говорится о вреде
бессонницы для здоровья и репутации
На скользкой поверхности
количество воспитанных людей значительно сокращается.
Из наблюдений пана Филятского,
потомственного швейцара.
Себастьяну не спалось.
Он был абсолютно уверен, что, стоит прилечь и он провалится в
сон. Но нет… вдруг простыни стали жестки, подушка – слишком мягка,
одеяло показалось душным, да и сама комната донельзя напоминала
клетку.
Не в комнате дело.
А в этой чужой игре, в которую его втянули.
Себастьян некоторое время ворочался, упрямо зажмуриваясь.
Попробовал было овец посчитать, однако те упорно отказывались
прыгать через заборчик, а потом вовсе скинули безобидные овечьи
шкурки…
…пан Белялинский, за ручку ведший панну Белялинскую. Две дочери
ее держались в стороночке, подмигивая Себастьяну то правым, то
левым глазом, отчего лица их кривились, будто бы приличные панночки
корчили вовсе неприличные рожи.
…купец и сестрица его покойная, в чьих очах читался упрек.
…мошенник опечаленный.
…контрабандист-художник… хорошая, однако, компания… и гробы
вереницею…
На гробах терпение лопнуло и Себастьян поднялся. Может, кофий не
стоило на ночь потреблять, а может, беседы беседовать со всякими
преподозрительными личностями, но сон ушел. И Себастьян, сделавши
круг по комнате, остановился у окна.
Морозило.
Узоры на стекле. Трава седая. Поблескивают выбеленные морозцем
крыши, и луна, с одное стороны похудевшая, зависла над забором,
приглашая прогуляться.
Отчего б и нет?