Шеддерик приподнял брови:
– Ты знаешь, почему. Но и это не вся
правда.
– Да ну?
– Я надавал слишком много необдуманных обещаний.
Например, поклялся твоему отцу, что буду тебе всячески помогать и
поддерживать.
– А без клятвы не стал бы…
Шедде окинул брата оценивающим взглядом. Ему было
смешно.
В первую очередь потому, что настоящая причина была
далека от всего вышеперечисленного. О, если бы он был наследником
только наместника Хеверика! Тогда, может, в речах Кинрика и был бы
смысл. Но кроме отца у Шедде была ещё мать.
А у матери – хитрый и умный брат.
Который счёл именно чеора та Хенвила идеальным
вариантом наследника совсем другой короны. Той, которую уже лет
триста называют шлемом со звездой. Сколько лучей у звезды – столько
колоний у Великой Ифленской империи…
Шеддерик надеялся, что Император о нём не вспомнит
ещё долго. Но по слухам, прилетевшим недавно с островов –
Императрица этой зимой должна родить. А это значит, что в следующую
навигацию ему придётся вернуться на острова. Так или
иначе.
Темершана та Сиверс
Сестра Ориана молчала, лишь пристально разглядывала
Темершану. На коленях у Темери лежало письмо ифленского наследника,
в котором действительно было много выгоднейших предложений
обители. Составлено оно было притом уважительно и кратко, словно
автору чуждо само понятие политической интриги.
На место смятению пришла апатия. Прошла ночь, потом
утро, наступил день. Темери не хотела встречаться с
ифленцами, не хотела давать им никакого ответа. Снова убийцы с
островов пришли ломать её жизнь – а с убийцами переговоров не
ведут. Да, письмо было простым, чётким и понятным, но главный смысл
всё равно от неё ускользал.
Ифленцы – не люди. Чудовища. Пауки. Неужели сёстры
отдадут её паукам?
Они сидели в одной из комнат для общения с
Покровителями. Здесь было полутемно, аскетично и прохладно. Между
промозглым зимним днём и комнатой оставалось лишь окно в частом
переплёте. Большие стёкла в производстве слишком дороги,
транспортировать их трудно, так что многие окна в обители и вовсе
обходятся ставнями. Света едва хватало, чтобы разглядеть
Ориану.
В окно виден кусок хмурого неба и одинокая птица
где-то далеко-далеко, у самых туч.
Наконец Темери сказала:
– Письмо было доставлено почти неделю назад. Я о
нём не знала.
– Знали лишь старшие с