ёстры. Нам нужно было
подтверждение, что у этого юноши есть официальные полномочия вести
такие переговоры.
– До Тоненга далеко…
Темери поймала себя на том, что уводит разговор в
сторону, подальше от неприятной темы. Дороги – это безобидная
тема.
– Пешком или каретой – действительно и далеко и
небезопасно. Но не морем. Золотая Мать была к нам благосклонна,
наши посланцы достигли Тоненга за один переход и успели вернуться с
новостями. Это действительно писал сын наместника Танерретского, и
он действительно считается наследником. И будет занимать
место отца до того момента, как откроется весенняя навигация и
ифленский император или утвердит или отменит этот выбор. Причин
подозревать, что император выберет кого-то другого, нет. Юноша из
знатной семьи, хорошо образован, красив, если тебя это заботит.
– Сестра, мне всё равно. Я не приму это
предложение.
Когда-то давно, в прошлой жизни, рэта Темершана
Итвена знала, что однажды непременно выйдет замуж за какого-нибудь
знатного наследника или богатого мальканского дворянина. Но те
времена ушли, сгорели вместе с Тоненгом. Она больше никому ничего
не должна. Тем более – проклятым островитянам.
– Темери. Тебе придётся хотя бы поговорить с
посланником. Мы не знали, что они приедут за ответом так скоро,
иначе непременно предупредили бы тебя, но сейчас-то…
– Нет.
– То, что новости обрушились на тебя внезапно, вина
сестёр, а не ифленских послов. А они ведь… они могли просто
прислать сюда несколько гвардейских отрядов. Как делали много раз
до этого. Ни Покровители, ни сама Ленна ничего не смогли бы им
противопоставить.
– Они привыкли брать то, что им надо, не спрашивая.
Так вы решили мной откупиться? Это хотя бы можно понять…
Ориана поджала губы и встала из-за стола, показывая,
что разговор окончен:
– Я позову посланника. И ты с ним поговоришь. Если
через два дня твой ответ останется отрицательным, он
уедет.
Темери ушам не поверила. Уедет? Так просто? Да не
может быть.
Посланника она встретила на ногах. Положила посох-эгу
поближе, лишний раз убедилась, что одежда нигде не помялась и
выглядит строго.
Ифленец вошёл, остановился у входа, внимательно,
словно старался запомнить на всю жизнь, осмотрел комнату. Он мало
изменился с прошлого визита. Прямые светлые волосы едва скрывали
шею, холодные глаза смотрели словно сквозь