Три сундука с нарядами.
Два – с посудой, которая не годилась для продажи.
Дерево Лю в кадке.
И мешочек с монетами, который она благоразумно спрятала в
железном сундуке, благо, секрет его, отцом показанный, она
помнила.
Надеюсь, я тоже вспомню.
…а пол теплый. Ласковый, будто шелковый. Надо будет убрать
циновки, зачем они, если пол такой. Доски выглажены, цвета темного,
шоколадного.
…прошение в канцелярию Наместника и три золотых монеты
секретарю, который не позволит прошению этому затеряться средь иных
бумаг.
Томительное ожидание.
Ответ.
Свиток на толстом шелке с пятью печатями… один вид их внушает
трепет, и значит, Иоко была права: ей дозволено открыть дом
Покинутых жен.
…это случилось в год три тысячи четыреста двадцатый от
Сотворения мира.
Была война.
И воины с алым драконом на стягах мелким гребнем прошлись по
Островам. Не осталось ни камня, ни пяди земли, которых не коснулись
кожаные их сапоги. А Великая стена, опоясывавшая остров Нихоцагу,
рассыпалась пылью, когда Ми-Циань, прозванный Драконом в честь
предка, от которого якобы пошел его род, протянул к ней руку и
сказал Слово.
Иоко не знала, что это было за слово.
Да и никто не знал.
Быть может, только мудрецы страны Хинай, потому как они,
говорили, знали все, даже количество звезд на небосводе. Однако
речь не о них, но о Соро, прозванной Печальною.
Муж ее пал, встречая врага.
И сыновья полегли на полях Цэдуми, кровью своей наполнив
родники. С тех пор воды их красны и почитаются целебными.
Не стало армии.
И даже великий Маорха, написавший трактат о Войне, вынужден был
вскрыть себе живот, смертью спасаясь от позора. В тот день, когда
Ми-Циань во главе орды своей подошел к Белому городу, Соро вышла
навстречу. Она обрядилась в белые траурные одежды, а волосы
распустила.
Она не стала красить лицо.
И шла босой по пустым улицам. И жители стенали, зная, что
никогда больше не увидят ту, которую недавно именовали
Прекраснейшей, ибо была Сора столь красива, что простые смертные
лишались разума, взглянув в ее лицо.
Но, верно, враг не был простым смертным.
- Мне говорили, что ты прекрасна, - обратился он к женщине,
которая протянула ему шкатулку с Большой имперской печатью. – А я
вижу перед собой лишь жалкую старуху.
И слова его слышал каждый.
Это было оскорбительно.
- Возьми, - сказала она. – Это теперь твое…