От казарм до башни несколько минут пешего хода, и неспешные
поначалу шаги всё ускорялись по мере приближения к дому. Пятая
башня, как и другие четыре, была вынесена за границы стен, следила
узкими бойницами за широким полем и далёкими горами на горизонте,
но вход в башню находился в городе. От улицы башню отгораживала
стена, немногим уступающая городской, с узкими, обитыми железными
пластинами воротами. Даже если враг прорвётся в город, попасть в
башню ему будет непросто.
Ворота распахнулись от лёгкого прикосновения руки, пропуская
хозяина в маленький дворик, и закрылись за спиной. Удобно, и ключ с
собой носить не нужно.
Так же прикосновением открыл вход в саму башню, окинул взглядом
пустой зал первого этажа. Слуг в башнях не держали, все
хозяйственные вопросы раз и на всегда решили бытовые маги — уборка,
готовка, стирка, нагрев воды происходили сами по себе. А если какое
из заклятий вдруг перестанет работать, вызвать его автора можно в
любой момент, даже среди ночи. Бытовой маг боевому не откажет, а
тем более одному из перстов.
На лестнице послышался дробный топот маленьких ног, и Пятый едва
успел обернуться и подхватить на руки прыгнувший через перила
мелкий вихрь.
— Папка, — счастливо выдохнул вихрь куда-то в шею, — ты чего так
долго? Я скучала.
— Разве это долго, лисёнок? — Пятый аккуратно поставил девочку
на пол, пригладил растрепавшиеся медные вихры, которые упорно не
желали держаться в косичках.
— Долго, — уверенно заявила дочка.
— Ну, прости. Хочешь, завтра сходим погулять?
— Правда-правда? — глаза ребёнка загорелись. — Я смогу выйти
отсюда?
— Правда. Сходим на рынок, и я куплю тебе конфет.
— И чернил купи! Разноцветных!
— Мелиса, я же только их покупал. Что, уже кончились?
Девочка радостно закивала.
Попытка научить дочь писать, закончилась тем, что она
разрисовала весь запас дорогой белоснежной бумаги кривобокими
человечками с улыбками до ушей. Оно и понятно — ребёнку скучно
целыми днями сидеть в одиночестве.
Не то что бы Пятый прятал девочку, просто мало кто знал, что
Мелисса не подкидыш, а родная дочь.
После выпуска из Школы направленный на службу в одну из южных
провинций молодой маг, окрылённый иллюзорной свободой, пустился во
все тяжкие. Днём — работа на благо империи, вечером — гулянки, вино
и девушки. И однажды зимним вечером обнаружил под дверью своего
дома младенца в корзинке. Хорошо ещё вернулся он раньше обычного, и
ребёнок не успел замёрзнуть. Помянув недобрым словом всех своих
подружек, маг, тогда ещё не ставший Пятым и носивший прозвище
Кречет, забрал подкидыша, родную кровь он почуял сразу, хоть это и
не входило в стандартные умения боевого мага.