— У меня к вам ещё одна просьба.
— Я слушаю, ваше величество.
— Не говорите никому, что видели меня. Я не должен сейчас здесь
находиться.
— Понял, мой Император. Этой встречи никогда не было.
— Спасибо. Вы хороший человек.
— Я бы не был так уверен. Вы позволили незнакомцу прикоснуться к
себе. Что если бы это был убийца?
— Тогда Солнцеликий занял бы тело одного из моих братьев.
Император ответил легко, не задумываясь, так, словно совсем не
ценил собственную жизнь. Насладился ошарашенным видом собеседника и
сжалился:
— Вы же не убили меня. За это я тоже благодарен. Скажите, у вас
есть имя?
Имя!
«Райс», — пронеслось в мозгу болезненной вспышкой, но вслух он
сказал:
— Ваше величество, маги не имеют имён. Сейчас меня зовут
Пятым.
— Я знаю. Но до того как стать пятым перстом, вас же как-то
называли?
— Кречет, — старое прозвище словно само сорвалось с губ.
— Кречет, — повторил Император и кивнул своим мыслям, — я
запомню. Надеюсь, мы сможем встретиться снова.
Он подхватил сапоги и, не обуваясь, направился прочь, а Пятый
все смотрел ему вслед, пока Император не скрылся за поворотом
дорожки. Да уж, что ни говори, неожиданная встреча. Что это было?
Он только что пожалел самого Императора?!
Пятый с силой провёл ладонями по лицу, возвращая самоконтроль.
Кто он, а кто император! Не следует забывать своё место.
Мелиса никогда не видела цветной гальки и камушкам из дворца
обрадовалась как сокровищам. Правда, про чернила и желание
выбраться в город она не забыла, и Пятый клятвенно пообещал,
сводить её на рынок сразу же по своему возвращению. И опять не был
уверен, что сможет сдержать обещание.
Сборы в дорогу не заняли много времени, и вскоре Пятый уже
наблюдал в казарме за сборами своих людей. Проверил, как устроили
детей наместника, сделал выговор управляющему за грязь в их комнате
и ненадёжный с его точки зрения замок. Грязь убрали, замок
поменяли. Остающимся на время отсутствия основных сил дежурным
магам он лично приказал приглядывать за детьми.
Перед отъездом осталось решить ещё один вопрос. Пятый направился
в карцер. По сравнению с темницей наместника в Лосте местный карцер
мог показаться хоромами. И перевёртыши уже не выглядели так жалко,
как при первой встрече.
Пятый остановился перед запертой дверью, рассматривая пленников
через решётку. Те сидели на куче свежей соломы, снова тесно
прижавшись друг к другу. Точно как зверёныши, что ищут поддержки и
утешения в прикосновениях себе подобных. А может, дело не только в
этом?