История Эйна, то какие чувства я увидела, услышала и ощутила…
Звенящее напряжение в теле, глаза на мокром месте и прилагаемые
усилия, чтобы слезы не покатились по щекам. Взгляд преисполненный
первобытного ужаса, лютой ненависти, вины, словно говоря – я должен
был приложить больше усилий, должен был спасти…
Такое не сыграешь.
- Думаешь я в академию попал, утаив случившееся от ректора
Имироя? Нет, - губы ведьмака искривились в усмешке. – Сперва в моей
голове вдоволь покопались дознаватели. Я по собственной воле
позволил вернуть меня в те дни. В дни, когда после пережитых
смертей, лежал, моля о собственной. Просыпаясь глох от своих же
криков, чувствуя будто тело в огне, раны заживали медленно и
мучительно, а проваливаясь в сон падал в лапы церберу… Каждый
прожитый…
- Эйн, достаточно, - оборвала я ведьмака. – Я слишком поспешно
приняла слова Мали за правду. Боги свидетели, мне жаль, - я
постаралась вложить в свои слова всю искренность, на которую только
была способна в данный момент.
- По глазам вижу – не доверяешь полностью, - усомнились в моих
чувствах.
- Я Нирэйсу не доверяю и влиянию верховных на своих детей, -
честно ответила.
- Но своим глазам поверишь.
Эйн без резких движений, словно боясь спугнуть, медленно подошел
на расстояние вытянутой руки. Коснулся моего запястья и положил
ладонь себе на грудь в область сердца.
- Смотри!
Глава 3
Это был не столько способ уверить меня в правдивости слов,
сколько немая мольба разделить с ним тот пережитый ужас. И я
закрыла глаза.
Когда тебе со всей искренностью и честностью открывают душу, в
нее можно легко заглянуть. Увидеть не просто отголоски прошлого, а
яркие воспоминания. Услышать голоса и звуки, ощутить каждую нотку
чувств. Это разительно отличается от того, что делают дознаватели.
Как свет и тьма. После работы этих ребят нужно еще постараться
выжить и не отдать душу Эгроссу.
Осторожно приоткрывая завесу, сознанием я оказалась перед
высокой овальной аркой, сотканной из белой дымки и спокойно приняла
отклик эфиров Эйна, шагнув в День Избрания. Глас верховной раздался
в сводах главного зала собрания, выстроенного из черного камня,
освещаемого красным пламенем. Сердце Эйна колотилось паникой и
тревогой. Непониманием, неверием. Словно ища объяснений озирался по
сторонам, вглядывался в непроницаемые лица старших служителей, но
тщетно. А те трое ведьмаков, будто к Повелителям, бросились к
верховной Фимииле целуя изящные руки женщины, преклонив колени. В
их глазах была бессметная любовь.