–- Староста, поди, местный, – пояснил
Олег. – Пацанам приказал послать за ним, если меченые появятся.
– Ваши инородия! А ваши инородия! –
заорал мужчина еще издалека. – Пожалуйте к нам! Откушайте, чем
Мученики благословили, ить, значить! Не откажите!
Язык, на котором он кричал, вовсе не
был русским. Это была какая-то изобилующая шипящими мешанина из
коротких отрывистых слов, чем-то отдаленно напоминающая немецкий,
но только по звучанию. И в то же время, я отчетливо понимал, что он
говорит.
В ответ на предложение откушать мой
желудок предательски заурчал. Мысль об этом показалась мне весьма
заманчивой. Олег же снова скривился.
– Спасибо, добрый человек! – неохотно
ответил он на том же лающем наречии. – Но нам недосуг. Хотим
поспеть в Брукмер к ярмарке.
– Да Мученики с вами, ваши
сиятельства! До ярмарки-то, гляди, две недели! Уж как не поспеть!
Помилосердствуйте! Я уж и куру заколоть велел не откажите! Пропадет
ведь кура!
Олег вздохнул, как учитель перед
непонятливым учеником.
– Слушай, давай, брат, начистоту, без
этого жопного виляния, – сказал он. – Вам от меня что-то нужно.
Просто так по доброте душевной ваш брат меченых не привечает. Вас
беспокоит нежить. Тут ничего удивительного: до леса от вас
доплюнуть можно. И вы хотите, чтобы я что-то с этим сделал. Но
денег у вас нет: откуда они у вас? И вы хотите купить меня на куру,
потому что вроде как если я с вами пожру, то потом отказать будет
неудобно. Так или нет?
Бородач раскрыл рот и тут же его
закрыл, шлепнув губами и так ничего не сказав.
– Нам бы это... – начал он,
потупившись, словно школьник, не выучивший урок. – По ночам они
колобродють, значить, по деревне... совсем хоть не выходи, даже в
отхожее место... а как так не выходи? Скотину же надо затемно на
поле выпускать, а то она недоест, скотина-то... А не доест она –
значить, сено давай… А сена-то только на зиму… А они колобродють...
Трех овец зарезали, курей сколько перетаскали… Тилли чуть не убили,
третий день он в горячке лежит, как бы нога не отнялась... Так я
думал...
– Нечего тут думать, – сказал Олег,
не глядя в сторону бородача. – Коли лес до вас дошел, уходить
отсюда надо, а не думать.
– А куда мы пойдем? – испугался
бородач. Он уже подошел к нам вплотную, и смотрел на Олега глазами
побитой собаки. –- Куда? На землю эту у нас грамота от его
сиятельства, графа Брукмерского, еще прежнего, а если уйдем, так
что ж? Никакой свободной земли про нас не припасено. Что ж нам,
ить, значить, по миру идти или в цирк бродячий наниматься всем
селом?