- И как же вы, ваше чистейшество, собираетесь поднимать престиж
церкви после такого падения?
- На всё воля божья, ваше величество.
- Но ведь и люди могут поспособствовать... - я в задумчивости
зажгла одну из свечей стоявшего на столе канделябра, сняла огонек с
фитиля, как бабочку, и играла, гоняя пламя с пальца на палец.
Сальные губы кардинала мгновенно пересохли, и он их облизал.
- У вашего величества есть какие-то идеи?
- Ночь Святых Огней и изгнание Темной страны не скоро забудутся,
кардинал. Вы же не хотите, чтобы народ больше верил в силу огня,
чем в силу воды?
- Нет! - сорвалось у толстяка, а по виску потекла капелька пота
- такое напряжение им овладело. - Простите, сир, но вера в силу
огня зиждется только на одном маге, и сила эта влита в слабое
человеческое тело, пусть и с короной на челе.
Неприкрытая угроза. И о втором носителе огненной крови никто,
кроме горцев, еще не знает. Что ж...
- Позволю себе напомнить, ваше чистейшество: весь восток верит в
эту силу и без огненного мага на троне, и эта вера существует
столько же, сколько живут на свете аринты. У них есть мощный
аргумент, против которого вам сложно возразить. Любая магия - это
пламя, горящее в Очаге, даже если это пламя - зеленое. Эальр
существует, пока горят пять его магий, сотворяющих мир
ежесекундно.
- Это лишь гипотеза, - отмахнулся жрец. - Магия - бесчеловечное
наследие айров, возомнивших себя богами. Магия поставила одних
людей над другими, которым не так повезло. Магия сделала своих
хранителей бесчеловечными. Посмотрите на ваших любимцев ласхов: в
них уже почти ничего человеческого не осталось. Маги никогда не
завоюют любовь простых людей, ее лишенных, и только мы можем дать
им утешение и надежду выжить в этом мире. Одно только явление
Безымянного уничтожило айров и развеяло. Вода - основа жизни,
потому Бог и благословил нас и тех, кто принимает его волю из наших
рук. Люди не пойдут за магами, а за нами - пойдут. Ночь Святых
Огней забудется, человеческая память угаснет быстро.
- Но вы можете воспользоваться ее плодами в своих интересах.
Можете обратить любовь простых людей и их благодарность за
избавление от темных в свою пользу.
- И как же?
- Признайте Роберта Сильного святым, и память о нем будет
служить и вам, а не только мне и моей власти. Чудо он явил, не так
ли? Так разве не по воле Безымянного оно свершилось? А я со своей
стороны не буду сжигать в отместку за покушение на мою особу ни
монастырь, где свили гнездо две гадюки - мои сестры, ни ваши личные
владения, кардинал Трамас.