Выходит, барон все-таки поужинал отдельно, со своей
голоплечей, а не дочерью…
Тут я услышала характерный грохот мотора под окном и
выглянула узнать, кто приехал. Оказалось, что не приехал, а уезжают: барон, его
Роза, еще мужчина и женщина – все в вечерних нарядах, в мехах и бриллиантах,
большой развеселой компанией вывалились из дверей особняка и стали усаживаться
в авто.
— В театр господин
барон отправилися, - подсказала, сервируя поднос, Глаша, – премьера там у них
какая-то. А дама эта его новая – большая театралка, говорят. И поет чего-то
там, и на фортепиане музицирует.
Я невесело кивнула.
А потом обнаружила, что не одна я грустно слежу за
отъезжающим автомобилем: на крыльце в свете одинокого фонаря стояла Вера,
спрятав нос в воротник соболиного полушубка. Стояла мрачнее тучи.
— И часто эта
театралка здесь бывает? – поинтересовалась я.
— В доме-то? Первый
раз нынче. Барон и сам уж полтора месяца дома не был. Фабрика у него на Большой
Морской – ты не знала, что ли? Там-то и пропадает. И апартаменты тоже там, чтоб
далеко не ездить. От деда фабрика досталась, от Карла фон Гирса. Он ведь
старший внук.
— Значит, есть и
младший?
Но Глаша то ли не услышала уже, то ли не захотела отвечать:
подхватив огромный поднос, она понесла его в детскую столовую. Я нехотя
потащилась следом.
Что я скажу Наде?
Черт с ними – и с этой папенькиной Розой, и развеселыми
друзьями, и с фабрикой – но почему он даже не заглянул к дочери?! Хоть бы
поздоровался! Хоть бы игрушку какую копеечную привез! Это уже попахивало даже
не небрежностью: он вел себя так, будто его дочери не существует вовсе. Будто…
он ненавидит ее и мстит девятилетнем ребенку за что-то!
У меня это в голове не укладывалось.
Может, он заглянет к ней перед сном? Да нет же, будь
реалисткой, глупая Маргарита…
— Папенька уехали, да?
– понятливо спросила девочка у Глаши, пока та сервировала обеденный стол.
Глаша ответила, наверное, что-то ободрительное – но Надя не
повеселела.
А я стояла в проеме дверей и трусила подойти ближе.
— Да нет, Глаша, - еще
печальней вздохнула девочка, - вряд он сегодня вернется: ты же знаешь, папенька
всегда только на день приезжает, не дольше.
Я не могла на это смотреть… просто не могла!
Так и оставшись незамеченной, проскользнула в детскую – к
полкам, где оставила Доротею. Осторожно сняла ее и посадила перед собой на
мягкий диванчик.