Место, где меня заперли, выглядело
так, будто я попал в дешевый сериал про Средневековье. Стены и пол
из серого камня, дощатый потолок с выступающими потемневшими
балками, добротная крепкая деревянная кровать, заправленная бельем
из грубой небеленой ткани и шерстяным одеялом, стол, стул и
тумбочка с кувшином воды. Вот и вся обстановка. Никакой двери в
дополнительное помещение я не нашел. Зато обнаружил пустое ведро в
углу. И чутье подсказывало, что именно оно и должно было служить
тем целям, ради которых я провел этот осмотр.
– Зашибись, – хрипло прогнусавил я на
тарабарском и тут же скривился.
Пересилив себя, воспользовался ведром
и сразу порадовался, что забитый нос не дает ощутить амбре.
Мой взгляд упал на распахнутое
настежь окно, и я высунулся из него по пояс, в надежде найти выход.
Но тут же отпрянул, встал сбоку и уже с безопасной позиции
посмотрел на улицу.
Комната находилась на невообразимой
высоте, а под окном разверзлась глубокая пропасть, дна которой я
так и не увидел. И куда меня занесло? Что-то не припомню никаких
принцев с фамилией Вельсикс, если я правильно вчера услышал. Хотя
политика никогда особенно не волновала меня, а уж разные монархи и
их отпрыски тем более. Да и пресловутый жезл, коим так умело
орудовал проклятый Жак, вряд ли являлся среднестатистической
вещицей.
Дальше моим раздумьям уйти не
удалось, поскольку послышались голоса, и дверь в комнату
распахнулась.
В проеме появился Жак и быстро
осмотрел помещение. Мельком взглянул на меня, принюхался и
направился прямиком к ведру. Стало донельзя противно. Я стиснул
зубы, сложил руки на груди и подпер спиной стену.
Жак, не обращая на меня внимания,
взял ведро, подошел к окну и выплеснул содержимое наружу. Я только
рот раскрыл от удивления.
– Можно входить, лорд Гадикинс! –
пробасил он, убирая злосчастную жестянку.
В комнату вкатился вчерашний рыжий
колобок, и сразу же вцепился в меня взглядом.
– Почему он на ногах? Ты что убрал
следы побоев, идиот? – напустился он на своего подчиненного.
– Мне пришлось, – нехотя признался
Жак. – У парня есть дар. От боли сила вышла из-под контроля. Нельзя
было оставлять его в таком состоянии.
– Чушь! – заорал Гади-как-там-его. –
Ты мне своей грязной волшбой голову не морочь! Сказано было
проучить. А ты что?! Сделай так, чтобы он осознал, что его ждет,
если не подчинится.