Черная маска полностью скрывала лицо
здоровяка, и определить его эмоции не удавалось. Жак сжал кулаки.
Мне показалось, что он вот-вот сорвется и выскажет толстяку
наболевшее. Но нет. Он достал из-за пояса жезл, нарисовал в воздухе
зигзаг перед моим носом, и я тут же рухнул ничком на стоящую рядом
кровать. Дикая всепоглощающая боль разлилась по всему телу.
– Вот так-то лучше, – усмехнулся
рыжий лорд улыбочкой садиста. – Теперь слушай меня, мразь. В наших
силах заставить тебя постоянно испытывать мучения. Но если ты
будешь слушаться и выполнять все, что мы скажем, Жак уберет эти
неприятные ощущения. Согласен?
Слова долетали до меня будто
издалека, я ничего не понимал, и лишь одно желание владело моим
разумом – избавиться от боли любой ценой.
– Да, – превозмогая себя, выдохнул я.
– Согласен.
Круглое румяное лицо исказила гримаса
презрения и отвращение.
– Жак! – кивнул в мою сторону Гади. –
Действуй.
Угрюмый здоровяк пробурчал непонятные
слова, взмахнул своей смертоносной игрушкой, и боли как не бывало.
Я с непередаваемым облегчением уткнулся в одеяло и часто-часто
задышал ртом.
– И разберись с его носом и голосом,
– приказал лорд. – Гнусавит и хрипит так, что ни слова не
разберешь. Его величество будет недоволен.
Жак перевернул меня на спину и,
приложив пальцы к переносице и горлу, прошептал очередную нелепицу.
В ноздри ударил целый букет острейших запахов, и я сразу же начал
нещадно чихать.
– Что еще? – с раздражением бросил
Гади.
– Я уже говорил, – недовольно
отозвался Жак. – У парня дар. Видимо, как-то связан с его носом.
Нужно время, чтобы организм привык и освоился. Мы же перенесли его
из другого мира. Это слишком резкая смена магического фона. Могут
быть…
– Да плевать я хотел на эту придурь!
– вскричал толстяк, аж трясясь от негодования. – Его величество
вот-вот будет здесь! Сейчас же приведи в порядок это ничтожество.
Иначе пеняй на себя.
Последние слова он буквально шипел,
грозя здоровяку пухлым кулачком. Мне это показалось до того
комичным, что я прыснул со смеху. Однако Гади ничего не заметил,
поскольку Жак загородил меня собой.
– Слушаюсь, лорд Гадикинс, –
склонился он перед рыжим, а потом повернулся, начал водить надо
мной руками и бубнить белиберду.
От его действий мне действительно
стало гораздо легче. Мозг уже не взрывался от дикой смеси запахов,
и я смог выделить несколько особенных ароматов.