- Значит, обычный лекарь
бессилен?
- Боюсь, что так. Сколько вы
планируете пробыть во дворце паши Зик-Армаха?
- Наше присутствие нежелательно?
- Ни в коем случае, - возразил
церемониймейстер без особого воодушевления, - Мы рады слугам
Великого Паши, тем более, выполняющим его волю. Но я должен знать,
чтобы сделать нужные распоряжения.
- Мы пробудем здесь два дня, пока не
прибудут наши товарищи, тоже охотники.
Самарказ отправил голубя с письмом,
как только мурскул был помещён в клетку.
- Зачем они вам понадобились? –
удивился Инбар-Ишвей.
- Подкрепление. Экземпляр слишком
силён, и я опасаюсь, что без поддержки нам не справиться.
- Какой-то необычный мурскул? –
спросил Инбар-Ишвей настороженно.
- Может быть, просто слишком сильный,
- Самарказ пожал плечами.
Он не собирался вдаваться в детали.
Несмотря на то, что Зик-Армах был вассалом Великого Паши, он вполне
мог прельститься необычным экземпляром мурскула и приказать своим
воинам умертвить охотников и забрать добычу себе. Поэтому мурскула
прикрыли тканью – чтобы никто не видел, что у него на груди знак
Усмирённого. Но это было даже не самым главным, что хотел скрыть
Самарказ. Если с мурскулом творились какие-то изменения, вызванные
проклятием, о котором тот говорил, то они могли стать заметными, а
этого охотник допустить не мог.
Было уже около семи вечера, когда они
прибыли в замок паши. Церемониймейстер показал им комнаты, а потом
отвёл в столовую, где для них накрывали скромный ужин. Там
Инбар-Ишвей познакомил их с одним из своих помощников по имени
Алет, которому с этого момента передавал гостей на попечение, и,
попрощавшись, ушёл.
За ужином охотники оживились и
болтали о том, как трудно было поймать мурскула и как будет доволен
Великий Паша. Самарказ следил за тем, чтобы никто из них не сказал
лишнего, но всё прошло неплохо. Даже если Инбару-Ишвею придёт в
голову расспрашивать слуг, о чём говорили охотники, ничего
подозрительного он не узнает.
После ужина, когда на улице уже
совсем стемнело, охотники разошлись по своим комнатам.
Самарказ отпер дверь и вошёл в
комнату, выставив подсвечник перед собой.
Инстинкт охотника уловил чьё-то
присутствие прежде, чем глаза увидели тень, стремительно
метнувшуюся к окну. Взметнулись занавески, и на мгновение в проёме
чётко обрисовался человеческий силуэт.