- Я не измывался над вашей милой
Ляо-эр и впредь буду внимательно смотреть, чтобы не оказаться с ней
на одной улице.
- Т-ц, думаешь, одного извинения
будет достаточно? Я уже не вспоминаю про то, что мои верные люди
получили серьезные травмы, когда пришли испросить насчет долга.
Подобные вещи благородный Чен не может оставить без ответа. Два
золотых, и мы забудем про сии оскорбления.
Мне кажется, моя голова готова была
взорваться от накопившегося возмущения. Я мог принять те долги,
которые накопил мой негодный предшественник, но вестись на лживые
речи разных прохиндеев не собирался! Это уже не путь кочегара!
- Молодой господин вел себя корректно
в отношении сестрицы Ляо-эр, - вдруг нарушила молчание Сати.
По-видимому, даже не испытывающую ко
мне особых симпатий девушку задело такое несправедливое
отношение.
- Значит, ты отказываешься признавать
новый долг, брат Ли? – сузил Чен глазки, так что их совсем стало не
видно под наслоениями жира.
- Я не признаю надуманные долги!
- Безродный голодранец! – фыркнул он.
– Второй этаж для уважаемых господ. Таким должникам как ты здесь не
место. Проваливай! И не показывайся, пока не достанешь деньги!
Дальнейших понуканий мне не
требовалось. Развернувшись резко, я покинул обитель толстяка Чена.
Вечерний прохладный уличный воздух на этот раз не дарил
успокоения.
- Аж воспылал… - процедил я
недовольным тоном, чувствуя, как духовный огонь плескается внутри.
– Ладно, пора возвращаться домой. Заскочим в какую-нибудь кафешку
поужинать? – я вытащил из-за пазухи оставшиеся финансы, оказавшиеся
весьма скромными, и быстро передумал. – В особняке поедим. Мо-Шэн,
наверняка, заждалась нас.
- Как пожелаете, господин, - смиренно
откликнулась Сати.
Мы направились по утопающим в сумраке
улочкам в сторону выхода из города. Публичный дом освещался с
помощью красных фонарей, да местами возле таверн горели огни. В
целом же никакого уличного освещения Шейчжоу не знал. Так что со
скорым заходом солнца поселение погрузится во мрак. Шастать по
проселочным и лесным дорогам в такое время тоже не слишком
безопасно, поэтому мы спешным шагом покидали город.
Уже были видны вперед фермерские
угодья, когда сзади послышались торопливые шаги и бряцание оружия.
Развернувшись, я увидел, что подпевалы Чена следуют прямо за нами.
Первым шагал тот самый картошконосый Фунь с суровым выражением
лица. С ним была та же самая четверка прихлебателей, включая тех,
кто немного пострадал от моих рук. Вернее, от единственной
руки.