Декан факультета магии встретил
девушку военной формой и новенькими майорскими погонами. Тарья от
удивления открыла рот, потом, больше на рефлексах щёлкнула
каблуками – поскольку явилась прямо из Центра, то на ней тоже была
форма – и отрапортовала:
– Младший лейтенант Тарья Килассер по
вашему приказанию прибыла.
– Вольно, лейтенант.
Присаживайтесь.
Выглядело происходящее совершенно
по-идиотски. Манус был настолько гражданским человеком, что не
помогали даже погоны. Выглядел он как ряженый или мальчишка,
играющий в войну. Но очень серьёзно играющий, аж глаза горят.
Поэтому Тарья присела в кресло напротив стола и приготовилась
слушать.
– Буду короток. Сейчас, когда с
армией вторжения в целом покончено и осталось выловить последних
уцелевших, Сенат принял решение провести в отношении гвенъя акцию
возмездия. Я возглавлю группу магического сопровождения
экспедиционного корпуса. Со мной отправятся ещё пять человек. Идут
добровольцы. Но ваша кандидатура предварительно согласована и
подходит. Вы имеете обширный опыт применения магии в полевых
условиях и наследственные способности видеть иллюзии и чуять
ловушки. Хорошо знаете язык и обычаи Великого Леса.
Тарья мысленно кивнула. Начинала
учить ещё в доме отца, а уже здесь вовсю занималась в группе
студентов, для которых леди Эйнире Серебряный Янтарь вела
углублённый курс языка и обычаев. Заодно прочитала всё, что могла,
включая документы с грифом «для служебного пользования», когда
получила доступ. Логично, что её включили в группу
специалистов.
– Кроме того, – продолжил Манус, – у
вас есть и личная заинтересованность, я так понимаю.
Несколько секунд Тарья не могла
понять, о чём идёт речь. Пусть внешне это никак не отразилось.
Прожив не один год сначала в Воровской Гильдии, потом среди
разбойников, девушка привыкла скрывать растерянность под маской
напряжённой работы мысли. О чём идёт речь? И тут её озарило. Никита
Свиридов! Письма с заставы и на заставу в обязательном порядке
проверял военный цензор. Переписка же иногда носила весьма
фривольный характер с намёками. Про то, что они так и не стали
любовниками, Манус и мысли не допускает. Но… мстить за Никиту?
Перегорело, состояние, накатившее на площади, давно ушло. Но дальше
Тарья вспомнила другие гробы. Погибшие в первый день войны дети.
Поэтому медленно кивнула.