Я вновь кивнула.
- От и чудесно… просто замечательно, - Михайло Егорыч прям-таки
разулыбался весь. – Смело идите на боевой… там вы точно себе жениха
подыщете… там этих женихов – целый факультет.
И хихикнул так, странненько.
- А если вдруг завернуть попробуют, то покажите им вот это, -
Михайло Егорович протянул серебряную монетку с дыркой…
Глава 4. О столицах и первых
сложностях поступления
- И позвольте узнать, откуда у вас эта… вещь? – Люциана
Береславовна, мою монетку увидав, ажно с лица спала.
Правда того лица на ней…
Но верно, сказывать надобно по порядку.
Возок наш остановился перед трактиром «Зеленая голова», однако
же Михайло Егорович – вот любезный человек, не чета иным –
отсоветовал в нем нумера брать. Дескать, комнатки тесные, грязные и
просют за них втридорога, думая, что ежели человек не из местных,
да притомившийся с дороги, то ему недосуг новое пристанище искать.
Михайло Егорович выловил мальчишку, каковых у трактира крутилось
множество – от бездельники! – и велел проводить меня к «Вяленой
щуке».
Там я и заночевала.
Признаться, спала крепко и мысли всякие пустые меня не
тревожили. Проснувшись спозаранку, я и принялась готовиться к
поступлению.
Проверила бумаги отцовские, взгрустнула слегка – он бы, верно,
за меня порадовался…
Умылась студеной водицей.
Косу переплела.
И из дедова туесочка наряды свои достала, впервые пожалев, что
взяла-то всего пять… три – простенькие, на каждый день, а два – уж
на особый случай.
На споднюю тонкотканную рубаху надела
горничную[1] из алого шелку с рукавами в
десять локтей. Самой подбирать их оказалось жуть до чего неудобно,
но ничего, справилась. Запястьями узорчатыми сверху прижала, оно и
ладно вышло.
Поясочком перехватила.
А сверху летник накинула, тоже красивого, из темно-зеленого
переливчатого аксамиту, отрез которого еще моим тятенькой куплен
был. Шили-то уже мы с бабкой, а расшивала я, как водится в
Барсуках, самолично. Вот и вился по подолу вьюнок, поднимал робко
розовые колокольчики цветов… помню, долго нитки искала, чтоб
ложилось гладко да славно. А теперь от гляжу и понимаю, что не зря
мучилася.
Ленты в косы.
Бусы в семь рядов на шею.
Перстни, серьги и венчик узорчатый. Кривые чеботы из бархату да
на каблучке. Новехонькие, ни разу не надеванные… иду и каблучки
звенят-цокают.
Люд встречный расходится.