Наскоро помывшись, Маша расчесала волосы, оделась, посмотрелась в зеркало и решила вместо шапки повязать мамин черный платок с красными цветами. Нет, слишком ярко и непривычно. И Маша снова надела свою старую норковую шапку.
Колокол сопровождал её всю дорогу, пока она добиралась в автобусе до церкви, в которой совсем недавно стали проводить службу. Автобус был набит под завязку, и ехали в нем в основном старухи. Никого не стесняясь, они громко разговаривали, как старые и добрые знакомые, а, может быть, и по глухоте своёй. Разговаривали, не обращая внимания на других говорящих, рассуждающих, возмущающихся: о бешеных ценах, которые скакали, как жеребцы на ипподроме, о маленькой пенсии, которую и ту вовремя не приносят, о новых богачах, строящих себе дворцы за счет простого работяги, о каком-то наглом юродивом Юрке, о коте, которого хулиганы – ребятишки подвесили за хвост на тополе, и о многом другом, чем дышит и живет грешный человек.
Никогда не бывавшую в церкви Машу поразила огромная толчея у новых церковных ворот. Она много раз проходила мимо этой старой, восстановленной из руин церкви, но почему – то никогда не обращала внимания, как много здесь бывает народу. Троекратно крестясь, народ проходил через арку с крестом и ликом Спаса, а по бокам от неё на раскладных стульчиках, на ящиках, а то и прямо на земле или на рваном старье сидели или стояли нищие, побирушки, пьяницы, калеки и каждый тянул своё:
– Подайте, Христа ради! Дай вам Бог здоровья! Спаси тя Христос! Да поможет вам Пресвятая Богородица!
В их протянутые руки, расстеленные платки, шапки, полиэтиленовые пакеты сыпались и порхали сто и двухсотрублевые купюры. Некоторые от щедрот своих подавали по пять и десять тысяч рублей. Крупные деньги вся эта братия хватала на лету и засовывала в самые интимные места. Среди них особенно отличался рябой мужичишка, он нагло зыркал в соседние «кошельки», тянул в них грязные лапы и неистово и пьяно орал:
– Граждане прихожане, подайте убогому, сирому, голодному на пропитание!!! Эй, а ты чего не подаешь!? Это только в сортир вход бесплатный, да и то не везде! У, жадюга, на, подавись своим пятаком!
По его лопающейся от жира морде и впрямь можно было подумать, что он пухнет от голода. Справа от ворот вспыхнула драка. Косматый, одноногий инвалид трепал за волосы свою соседку и басом приговаривал: