Безымянная помнила свой восторг и
свое горе, когда она поняла, что ее отец все еще не возродился.
Ведь сказки синтов утверждали: белые воины воскресают, не успев
умереть, потому они непобедимы. Только его поддержка помогла
девочке пережить страшное наказание, когда беглянку впервые заперли
в змеиной яме.
В пределах храма отец по-прежнему не
мог говорить с дочерью. Но это было уже не так страшно, как полное
одиночество. Неота полюбила работу в подземных садах за пределами
храмовых пещер и даже сама вызывалась чистить логова ушайд. После
того, как она на нее надели ошейник и поселили среди них, змеи лишь
играли с девочкой, пропахшей их слизью, но не трогали. И полукровка
могла хоть часами слушать отца и впитывать его знания.
Большего пряника, чем обрести
свободу, трудно было предложить, и девушка решилась.
«Хорошо, папа. Я согласна. Раз уж я
не могу немедленно изменить свою судьбу, то хочу попробовать,
каково это — решать судьбы мира. Это звучит гордо, – с брезгливой
гримасой произнесла низшая из парий. Пусть отец знает, как она
относится к его манипуляциям. – Почти как — владеть миром».
«Не возгордись. Это еще не власть над
миром, – рассмеялся вейриэн. – Да ее и не существует ни у кого. Это
всего лишь ход в бесконечной игре до следующего выбора».
Ветер снова бережно коснулся щеки
девушки, и вдруг дернул за выбившийся из-под капюшона сияющий
локон.
«Эй! – возмутилась неота. – Я хочу
знать намного больше. Цель твоей игры я немного уже представляю —
вернуть белую королеву против воли горных лордов и даже синтов.
Так?»
«И даже против ее воли. Но и это лишь
тактический ход. Наша цель как стражей всегда была, есть и будет —
безопасность и жизнь Белогорья от начала до конца веков. А для
этого надо устранить такое мерзкое явление в Эальре, как Темная
страна».
Неота благополучно пропустила почти
все высказывание. Устранить Темную страну, словно это камушек под
ногой! Нереально. И, вместо того, чтобы ужаснуться глобальности
планов, девушка изумленно выпалила:
«Подожди. Против ее воли? Так
королева уже родилась?»
И опять ответом ей было молчание.
Впрочем, неота уже отвлеклась:
всходило солнце, а это фееричное зрелище всегда заставляло ее
сердце трепетать от восторга. Она даже вскочила с валуна, чтобы ее,
подземной жительницы, на крохотную долю мига раньше коснулся свет.
И не заметила другого чуда: как ее нога ступила на воздух над
обрывом так спокойно, словно под стопой не пропасть оказалась, а
каменный язык скалы.