И действительно, уже был брошен
жребий и началось соревнование горцев, даже кронпринцу разрешили
участвовать. Неота с замиранием сердца следила за прохождением
Дигеро, а потом — с ревнивым восхищением — за танцем кронпринца
Лэйрина, игравшим с гейзерами так ловко, что ни одна капля не
коснулась его белоснежного балахона.
Лэйрин с легкостью, ни разу не
оступившись на скользких ребрах ячеек, дошел до конца долины и
повернул назад, уже почти добрался до финиша, опередив по времени и
чистоте прохождения старших соперников, когда Безымянная вдруг
поднялась с валуна и раскинула руки, впуская в себя волю мертвого
вейриэна. Ее голова на миг закружилась, когда сквозь нее пронесся
поток невероятной силы и ударил в долину невидимой стрелой.
В тот же миг фигурка принца
покачнулась, его балахон окрасился, показывая условное смертельное
ранение.
«Зачем ты это сделал, отец? –
выдохнула возмущенная неота, едва придя в себя. – Чем бы тебе
помешала его победа?»
«Так надо. Этой фигуре еще рано
побеждать».
«Но это так… так мелочно!» – кипело
ее негодование.
«Все лавины начинаются с движения
мелкого камушка. Тебе пора. Дальше тут ничего особенного не
произойдет. Твой герой победил, и уедет вместе с принцем Игиниром в
Северную империю».
«Как уедет?» – Безымянная рухнула на
валун, едва не отбив копчик о камень.
«На ласхах, вестимо. Иди, дочка. Не
переживай, по договору с императором Дигеро фьерр Этьер пробудет в
охране принцессы Виолы не больше года, затем его сменят».
Но оцепеневшая девушка не могла
сдвинуться с места. Сама мысль, что кареглазый горец станет совсем
недосягаемым, и она, изучившая все его излюбленные тропинки (кроме
тропы духов, конечно), не сможет увидеть его даже краем глаза,
показалась ей невыносимой.
– О чем я только думаю? – прошептали
ее заветревшие на холоде губы. – Дура, как есть дура. Он лорд. Он
даже не узнает никогда о моем существовании. Никогда.
Ее привела в чувство боль от забытого
ошейника. Меховая накидка распахнулась, и змеиная кожа начала
сжиматься на свету. Неота схватилась за горло.
«Ну что же ты! – всполошился дух ее
отца. – Быстрее, спрячься в тень, пока кожа ушайд не расправится,
или в пещеру, тут недалеко!»
Девушка с трудом поднялась, кутая
горло в накидку. И на прощанье подошла к самому краю обрыва и
отыскала взглядом далекую фигурку Дигеро. И мир рухнул.