Нет уж. Ричард не знает, что этой рыженькой нужно от лойра, но
прекрасно понимает: сегодняшнего унижения тот не простит. И если на
ком отыграется, то не на Ричарде. Поэтому бросать девочку вот так
было бы сущим свинством.
- …наш город много выиграл от прибытия в него особы столь…
достойной, - лойр Шаннар не выпустил руки Оливии. А та не спешила
убрать.
Конечно…
…почему-то подумалось, что лойр ей подходит как нельзя
лучше.
Красив.
Благороден.
Наверняка из рода древнего, если хватило выкупить этакое милое
местечко. И состоятелен… вон, на каждом пальце по драгоценному
перстню. На левой руке – массивный браслет, слишком тяжелый и
аляповатый для обыкновенного украшения.
- …распознаватель ядов, - пояснил Альер и не удержался, добавил,
- весьма примитивного толка. Полагаться на такой – сущее
безумие.
Двойная цепь на груди.
И звезда с пятеркой рубинов. Накопитель?
Одежда тоже хороша. Камзол из лессийского бархата, который был
всем хорош, кроме цены. А этот еще и с золотой прошвой. Тончайшее
кружево воротника. Бледно-зеленые кюлоты.
Туфли на низком каблуке.
Драгоценная перевязь.
Они бы хорошо смотрелись вдвоем. Пусть сейчас на Оливии и
простой костюм из шерсти, но… на ней бы и дерюга смотрелась бы
великолепно.
Ричард заставил себя сосредоточиться на важном.
- Идем, - он взял рыженькую под локоть, и та покорно поднялась.
А ведь и вправду альвы в предках подгуляли, вон, несмотря на
кажущуюся хрупкость, девица оказалась на голову выше самого
Ричарда. – Извините, прощаться не буду…
- Конечно, - лойр Шаннар ответил Ричарду очаровательной хищною
улыбкой, которой бы Гуля позавидовал. – Не стоит прощаться… я
думаю, мы с вами еще встретимся…
И вновь к ручке Оливии приложился.
Руку я вытерла о юбку, стоило покинуть кабинет. И еще раз
вытерла. И поинтересовалась у Ричарда:
- У тебя, случайно, платка нет?
- Случайно нет, - огрызнулся он, всецело занятый рыжей девицей
пренесчастного вида. – Свои носить надо…
Свой у меня имелся, но… своего было жаль.
Нет, все-таки до чего омерзительный тип… что там произошло?
Хотя… гадать особо нечего. Родовитый господин при немалых чинах. И
бедная, судя по одежде, просительница, на беду свою оказавшаяся
слишком хорошенькой, чтобы просто от нее отмахнуться.
Сцена ясна.
Но не ясно, что Ричард с этой, спасенной, делать собирается.