- Ну? – спрашивал Семен Семенович,
глядя на всех сразу. – Чего тут у вас опять?
И голос его походил на гром.
Вообще-то Юленьке Семен Семенович
представлялся вовсе не человеком, а богом, из греческих, про
которых русичка на факультативе рассказывала. И тогда, выходило,
что Алекс – сын бога.
Он красивый, потому что… просто
красивый, высокий – выше всех в классе – светловолосый и всегда
мрачный, загадочный.
А вчера Алекс сам предложил ехать
вместе. Подошел, глянул сверху вниз и сказал:
- Привет, Крышкина-Покрышкина. Завтра
прешься?
- Еду, - ответила Юленька, чувствуя,
как краснеет: прежде Алекс ее не замечал. Хотя он никогошеньки
вокруг не замечал, даже Аллочку, если та вдруг появлялась одна. –
Все ведь едут.
- Фигня, правда?
- Правда.
На самом деле Юленьке было интересно
поехать: ее прежде не возили в музей, точнее возили, но она тогда
была маленькая и ничегошеньки не запомнила. А теперь она большая,
но родителям некогда.
Работают они. А работа – это важнее
каких-то там музеев. И Юленьке тоже пора делом заняться, например,
подумать о будущем. Юленька честно пыталась думать, но выходила
какая-то ерунда.
Да и какой в этом смысл, когда мама
все уже решила?
Конечно, ничего такого Юленька Алексу
не сказала. А он вдруг взял и предложил:
- Тогда вместе давай. Я скажу шоферу,
чтоб с утреца за тобой завернул.
Не дожидаясь согласия, он развернулся
и ушел. А Юленька стояла в школьном коридоре, не слыша звонка, и
думала, что впервые в жизни ей повезло! По-настоящему повезло.
Но везение быстро закончилось. За
Юленькой, конечно, заехали. И мама – мама-ах-как-я-вам-благодарна –
передала ее шоферу, а тот усадил в машину, где, лежа на сиденье,
спал Алекс. Он и в автобусе спал, сунув под голову рюкзак. Юленька
же сидела, не смея шелохнуться, слушала хихиканье Ленки Лялькиной и
думала, что надо потерпеть. Вот проснется Алекс и…
Воображение рисовала всякое, но не
то, что на самом деле получилось. Проснувшись, Алекс спросил:
- Мы где, Крышкина-Покрышкина?
А когда Юленька ответила, он и
благодарить не стал, сунул в уши наушники и айпод из рюкзака
вытащил. Так весь день и проходил, даже в музее… и теперь вот
домой.
Зачем он позвал, если ему все равно,
с кем ехать? Мог бы и один… мог бы и вообще… если не интересно… ему
бы, небось, и словечка никто не сказал бы, реши Алекс дома
остаться.