Может быть, эти искренние его просьбы помогли отцу остаться живым, пройдя через две войны; выжить в тяжелейших условиях матери и не помереть остальным с голоду во время оккупации.
Уже в зрелом возрасте, оставив в прошлом диалектический материализм, он снова, уже самостоятельно, приобщился к Богу. Детские впечатления, видимо, остались в его подсознании, и он иногда обращался к Господу с просьбами. Никогда в них не было пожеланий зла ближним, и почти всегда Господь шел ему навстречу.
Первое впечатление от войны врезалось ему в память, словно остановившийся кадр фильма. Окна их комнаты выходили на огромный пустырь за домом. Однажды он сидел у окна, и вдруг перед ним возник летевший низко-низко над пустырем небольшой самолет (истребитель, как пояснил дядя Юра). Он летел на уровне их второго этажа так близко, что Леша отчетливо видел летчика в шлеме. Ему показалось, что самолет застыл в воздухе. Потом он исчез столь же неожиданно, как появился, а картинка на всю жизнь осталась в его памяти.
Вскоре начались бомбежки. Первые дни грохот их был слышен вдалеке, но затем бомбы стали падать в соседних кварталах. К счастью, поблизости не было заводов и важных для немцев целей. Но однажды бомба попала в трехэтажный дом неподалеку от них, пробив два этажа, она упала, не взорвавшись, на кровать в квартире первого этажа. Об этом бабушке Муре рассказали соседи, и теперь, когда грохот бомбежек раздавался совсем близко, Леша с дядей Юрой забирались под кровать. Они чувствовали себя в безопасности, во всяком случае было не так страшно. Иногда, особенно ночью (ночами бомбили чаще), они всей семьей выходили на лестницу, на первый этаж, чтобы успеть выбежать из дома, если в него попадет бомба. Бомбоубежищ поблизости не было. На пустыре за домом вырыли щель, куда жители из ближайших домов прятались во время бомбежек. Однажды бомба случайно попала прямо в нее, и много людей погибло. Их семью Господь спас: им ведь тоже предлагали прятаться в эту щель.
Потом в городе появились немцы. Пацаны называли всех их «фрицами», а всех советских людей, воевавших на фронте, – «нашими». Наши воевали с фрицами, отец каждого пацана был на фронте среди наших, и, конечно, никто не любил фрицев. В один из первых дней появления немцев в городе Леша с Юрой и еще двумя пацанами отправились бродить в близлежащий сквер. На его окраине в кустах наткнулись они на лежащего на спине мертвого красноармейца. Он был без сапог, на лице застыла гримаса боли, рот открыт, и мухи его облепили. Леша впервые в жизни увидел мертвеца. До этого ему не приходилось видеть покойников, но о погибших на фронте он слышал. В начале войны, когда Харьков был еще наш, соседям приходили письма. В них сообщалось, что красноармеец такой-то, защищая Родину от немецко-фашистских захватчиков, погиб смертью храбрых. В их компании до появления в городе немцев, когда письма перестали приходить, трое пацанов получили такие письма.