Как будто он испытал их дух! Да при дворе слабые не
выживают!
Девушка сглотнула подступившие слёзы. Принцессе негоже плакать.
Да и глупо при таких-то погодных условиях. Ничего, она сильная. Она
всё выдержит, что выпало на её долю. И они ещё пожалеют, что
сломали ей жизнь. И отец, и брат.
И эта трёхсотлетняя сосулька, её будущий муж, пожалеет, что из
всех равнинных принцесс, не связанных никакими брачными узами, он
выбрал именно Виолетту! Мог бы и Беатрис выбрать, она-то точно
никакими офицерами не увлекалась.
– Сто-о-о-ой! – раздалось совсем близко. – Привал!
Наконец-то! Слава Безымянному!
Бег скакуна замедлился. А когда он встал, Летта не смогла
самостоятельно слезть с седла – ноги окоченели, руки не слушались.
Даже разогнуться не получилось, и девушка уткнулась в ледяные пряди
белоснежной гривы и замерла. Немедленно потянуло в сон.
– Не спать, ваше высочество! – помешал ей голос, который она
меньше всего хотела сейчас слышать.
Низкий, вибрирующий как струна волшебной арфы айров, которой
созвучны слабые девичьи сердца, голос принадлежал северному
кронпринцу Игиниру, – статному и красивому, как все северяне,
мужчине лет двадцати пяти на вид, а на самом деле даже хроники
путались насчёт истинного возраста наследника Северной империи. И
этого старика Виолетта скоро будет называть сыном! С ума сойти.
– Я не сплю! – попыталась сказать девушка, но заледенелые губы
не послушались.
Она едва ощутила, как её бережно сняли с седла, поставили на
брошенный в сугроб ковер.
– Выпейте! – Игинир протянул ей небольшой сосуд из темного
стекла с горевшей внутри рыжей искрой. – Этот бальзам называется
«Корень солнца», он согреет вас и спасёт от обморожений. Двух
глотков достаточно. И лицо разотрите, у вас губы побелели.
«Зато такими губами самое то целовать сосульку», – мрачно
подумала еще никогдани с кем не целовавшаяся принцесса и сделала
глоток из приложенного ко рту горлышка бутылки.
Она ожидала, что её горло опалит невозможно крепкий напиток, как
случилось однажды в детстве, когда добрый её отец, король Роберт
Сильный, дал ей глотнуть огненное пойло из своего кубка. Потом её
старшие сестры Адель и Агнесс вволю поиздевались над потерявшей
осторожность малышкой, все фрейлины хохотали ещё полгода.
Летта внутренне приготовилась к ещё одной пытке, но напиток
оказался слабым и сладким как мёд. Зато действенным. Её словно
укутало прогретым одеялом, озарило жарким июльским солнцем,
почудился сладкий аромат лета – малины, земляники и каких-то
терпких пряностей. Она мгновенно согрелась. Даже показалось, что
мир посветлел, хотя солнце давно зашло.