– На выданье, по весне должны в
Пронск вести, там уж жених присмотрен. А теперь-то что ж, э-эх, – в
сердцах махнул Терентий рукой, горюя и о своей судьбе, ведь, ежели
бы он привел ушкуйников, как было велено, старуха наверняка щедро
наградила бы его, а тогда и сватов можно было бы засылать во двор
побогаче, а так-то.
– Хороша-то княжна? – подмигнул
Микула.
– Хороша, то да, – заулыбался
Терентий, отгоняя тревожные мысли, – а вот есть еще… – договорить
он не успел, так как Дедята под столом больно наступил ему на
ногу.
– Ай! – вскрикнул Терентий.
– Не трепи лишнего, дурень, – цыкнул
кметь ему в самое ухо.
– Чего ж лишнего? – растянул тонкие
губы Микула. – Про девок всегда в охотку послушать.
Дедята смолчал, но предупреждающе
зыркнул на Терентия. Тот обиженно вздернул нос, мол, чего я
такого-то сказал?
– Эй, бересту тащите! – крикнул
Микула челяди. – Крепость свою начертишь, – обратился он к Дедяте,
– да сколько народу, да воев, да подступы какие. А там уж я со
своими сотниками обдумаю да к утру скажусь. Ждите.
– Как думаешь, откажет? – шепотом
спросил Терентий, у ворочающегося на соседней лавке Дедяты.
Тому тоже не спалось. Как до утра
дождаться? Непроглядная темень проступала сквозь крохотное оконце,
предвещая, что новый день еще далече.
– Не знаю, – буркнул Дедята. – Хоть
бы отказал.
– Что?!! – Теренитий аж вскочил,
роняя одеяло. – С ума сошел?!
– Думай, как знаешь, а по мне, так
пусть он в лесах своих диких сидит. Дурная затея была, –
по-стариковски проворчал кметь.
– Ну, знаешь, не ожидал я от тебя, –
разозлился Терентий. – Выходит, ты про пропажу князя все выболтал,
чтобы ватамана отвадить? И про великого растрепал, а мог бы и
смолчать. Тебе княгиня доверилась, а ты изменник?
– Княгиня твоя своих людей пожалела,
при себе оставила, а нас ей не жалко. И расплачиваться с
ушкуйниками чьим серебром будет, как думаешь? Уж не своим,
точно.
– А чьим? – не понял Терентий.
– И еще мне кое-что не понравилось, –
не пожелал ответить Дедята, продолжая рассуждать сам с собой. –
Ежели, как я думаю, все будет, так недоброе завертеться может, ой,
не доброе. Не надо нам находников с Вятки, выкрутимся и без
ушкуйников.
– Как же выкрутимся? Сбежать к
рязанцам хочешь, как остальные? Струсил с муромскими биться, а
может и с самим Великим, так и скажи, – высокомерно проговорил
Терентий, впервые чувствуя свое превосходство. Для него-то все было
понятно – ушкуи придут, град отстоят, княгиня им заплатит, и все
пойдет своим чередом, как раньше, а чьим старуха там
златом-серебром решила расплатиться, так это не их дело. Было бы о
чем голове болеть?