— Как знать, как знать,— бросив насмешливый взгляд на миссис Макстон, протянул профессор Наруа.
И тем самым обратил пристальное внимание присутствующих на себя.
— Ах да, мистер Нареллл, боюсь гарантировать ваше трудоустройство ни я, ни экономка миссис МакАверт не можем,- произнесла миссис Боутон. - Вам придется доказывать ваши способности императорским магам и пройти проверку личной императорской гвардии, а это, к моему прискорбию, оборотни.
— Императорскую гвардию я беру на себя, — сочла нужным сообщить.
— С магами разберусь, — уверенно заявил мистер Нареллл.
Миссис Боутон кивнула, поправила сползшие очки, чепец, перевела дух и перешла к самому главному:
— Мисс Ваерти, работа секретаря старой леди Арнел является крайне нервной, напряженной, требующей определенного такта и… — небольшая пауза, после которой нянюшка нехотя сообщила, — леди нередко пользуется запрещенными заклинаниями подчинения.
Как интересно.
— Насколько «нередко»? — уточнила я.
— Постоянно, — ничуть не обрадовала меня миссис Боутон.
Помолчала и добавила:
— Мы постараемся помочь вам всеми силами, но… как вы понимаете, вам, придется непросто.
Я на это ничего не смогла сказать, зато мгновенно нашлась с выражениями миссис Макстон:
— Радостно осознавать, что прислуга в поместье Арнелов на нашей стороне.
В глазах миссис Боутон вдруг отразилась такая мука, что мы все замерли, сдерживая порыв принести соболезнования, и поняли, что сдержались не напрасно, когда старая няня тихо произнесла:
— Мы не хотим хоронить наших детей, миссис Макстон.
И каждый звук в этой фразе был наполнен болью. Болью, которая становилась лишь страшнее от осознания, что часто няни испытывали большую любовь к своим воспитанникам, нежели родные матери, которые, как было принято в высшем обществе, едва ли уделяли потомству более часа в день, а зачастую и менее этого одного часа.
Я невольно опустила взгляд, не желая видеть эту боль. От этого не станет легче ни мне, ни им, да никому, если быть откровенной. Эмоции следовало отбросить как ненужный хлам, уверенно и безжалостно.
И судорожно вздохнув, я спросила:
— Сколько… погибло?
— Девять замечательных юных леди, — эхом отозвалась миссис Боутон.