– Командиры взводов! К осмотру приступить!
Что у меня в сумках спрятано и на мне висит, то же самое у
каждого бойца с собой быть должно. Высокие сапоги с узким
голенищем. Серые галифе, изнутри обшитые кожей. Плотная рубаха из
серой холстины, а поверх нее парусиновый, с кожей, жилет с
подсумками. На плече у меня на этом самом жилете витой алый шнур
звания взводного, портупея, патронташ, кобура с револьвером, у
седла шашка, всего сто десять патронов к карабину, шестьдесят
патронов к револьверу, если больше у кого – не беда, кинжал,
плеть витая, ну и всякого походного припасу должно хватать, от овса
до мыла. И все это боец должен купить сам, равно как и коня, на
котором в поход собирается, и коня этого еще и обучить. Или не быть
ему среди вольных, а предложат такому вскоре земли эти покинуть и
идти куда глаза глядят, хоть в крепостные в княжество, хоть к
свободным городам работу искать, а тут ему не место.
Во взводе кроме меня двадцать четыре человека. Два десятника и
четверо звеньевых. Три звена сабельных, а одно – поддержки, у
них вместо карабинов гранатометы, похожие на короткие охотничьи
ружья с переломными стволами. И у каждого на груди и на поясе по
гирлянде толстеньких гранат с хвостами оперения и подсумки с
холостыми патронами. Хороший стрелок такой гранатой на триста аршин
стрелять может, а кони кочевников, кстати, взрывов пугаются.
Артиллерии у тех нет, вот и не умеют приучить взрывов не
бояться.
– Десятники, сумки проверить, – скомандовал я уже
своим подчиненным.
Одного десятника, длинного, жилистого, одноглазого, звали Пармом
в глаза и Циклопом за глаза. Однако его единственного глаза хватало
вполне, чтобы замечать любой непорядок в отделении. Второго звали
Симером, и был он невысок, кругл, тонок голосом, и борода у него
почти не росла, однако переведаться с ним на шашках хоть конному,
хоть пешему я бы не пожелал. Мало кто по опыту в нашей сотне мог с
ним сравниться, а в скольких он походах участвовал, небось уже и
сам счет потерял.
– Первое отделение в порядке, – доложил Парм.
Ну и второе, Симерово, тоже не отстало. И припас, и экипировка,
все у всех в порядке было.
– Ковку проверьте еще раз, – добавил я. – У кого
конь на походе захромает – на плечах его дальше понесет, а я
еще и плетью подгоню.
Передав поводья коня молодому бойцу Барату, я побежал с докладом
к сотнику.