«От бумаги проще избавиться, такое
пятно на репутации Вешневского должно исчезнуть сразу же после
того, как исчезну и я! Это тебе не официальные серверы, куда так
просто не попадешь, да еще и все копии придется вылавливать! А их
будет много — ведь дело резонансное, отчеты ждут практически во
всех странах».
— Когда ты плохо выполняешь приказы —
тебя расстреливают за невыполнение приказов, — я вновь в
реальности, где не прошло и секунды. Как бы мой личный демон не
торопил меня, но наше общение всегда очень и очень быстрое и
главное информативное, это тебе не характерные жесты «Отказать!» в
исполнении прокурора. — Когда хорошо — все тот же расстрел, но уже
за военные преступления. И как тут быть? Особенно, когда меня
лишают законного права на полное ментальное сканирование!
На этот раз прокурор не выдержал и
подбежал к стенографистке, где под ее громкой «Ай!» выдрал лист из
печатной машинки и превратил его в кучку мятой бумаги. Но всем
пофиг, особенно судье... Если вначале он еще как-то пытался
отыгрывать свою роль и делать свою же работу, то сейчас я мог
спокойно посылать его куда подальше, а он даже бровью не поведет!
Большие деньги с одной стороны весов правосудья, а с другой жизнь
военного преступника, ответственного за военные и экономические
преступления в особо крупных масштабах. Что же выбрать?
Глупый вопрос — выбор уже сделан, но
мне непонятно, для чего весь этот официоз? Зачем судебные
заседания, идущие одно за одним? Что мешает Вешневскому избавиться
от меня, как он это проделал со всеми остальными свидетелями того
злополучного приказа?
Ответ прост — нужен козел отпущения,
на которого можно все свалить все, а потом пулей заткнуть ему рот.
Последнее так, на всякий случай, вдруг я начну письма на волю
журналистам писать, а может на меня выйдут враги Рода Вешневских и
смогут использовать в своих интригах? Мало ли, что еще может
произойти за время моей пожизненной отсидки?
Бам! Молоток ударил по столу.
— Повторюсь, в прошении отказано!
Слишком велики риски, а вам еще придется по миру поездить! Никто не
должен нас упрекнуть в том, что мы лишили вас разума в целях
сокрытия какой-нибудь информации! — не отрываясь от коммуникатора
пояснил судья. А потом все же понял, что он мне сейчас сказал,
вскинул голову и нехорошо так уставился, упершись взглядом прямо в
мою переносицу.