Если посмотреть на журнал посещений в
следственном изоляторе, где я содержусь, то окажется что он мне и
друг, и сват, и брат, и самая близкая родня! А все потому, что
никто ко мне больше не ходит, так как некому ходить... Все друзья
либо мертвы, либо воюют и живут на другой стороне планеты, а родне
не стоит знать что со мной, не нужен им брат и сын военный
преступник. Ставрасов же как по расписанию ходит — вырабатывает все
возможные часы посещения, записывается на месяц вперед, да еще и
через адвоката на меня давит. А это, между прочим, мой адвокат, я
за него заплатил своими кровно заработанными! Был моим, с
генеральским жалование кого угодно можно перекупить... Причем
перекупили так, что он сегодня даже не явился! И другого было не
сыскать — никто не хочет работать со мной, зная про то, на кого
придется возводить хулу.
Род Вешневских оказывается местная
знаменитость, которая однако не получила никакой известности за
пределами столицы, иначе я бы о нем слышал. Но где я, а где
столица? Особенно столица моей родной страны? Если посчитать, то
выйдет, что в столицах других государств за последние десять лет я
был больше раз, чем тут, в Москвии, за всю свою жизнь... Но оно и
понятно, сюда надо еще билет купить, да приехать, а там сел на
броню и ходу, главное чтобы не убили на подступах...
— В прошении отказано! — прокурор
наконец-то смог донести свой посыл до судьи, все это время
залипавшего в коммуникаторе, настолько ему была неинтересна моя
речь. — Продолжайте!
«Мне показалось, или я расслышал как
брякнул его коммуникатор?» — мысленно спросил я, глядя на вновь
уткнувшегося в коммуникатор судью.
«Да нет, не показалось!» —
ответил мой личный ангел хранитель и по совместительству самый
приближенный демон-искуситель. — «Сообщение пришло от некой
Малышки22, сегодня встречаются! Но он еще не знает, что у нее есть
букет и почасовая оплата! И букет далеко не розовый! Наивный!
Ставрасов все хорошо подготовил, и первую „случайную“ встречу, и
оплатил все ее услуги. Но сегодня, а точнее завтра, расплачиваться
будет уже судья. Ты это, в себя не уходи — все ждут окончания твоей
героической речи! Вон, даже стенографистка проснулась! Лови момент!
Последние слова как-никак, сам помрешь, а они останутся на веки
пылиться в архивах! И где они только пластбумагу нашли?»