Примирить Север с Югом, создать небывалый магический союз, сжать
клещи и раздавить Белые горы — это неожиданный и гениальный шаг,
которого никто из врагов даже помыслить не мог!
Отец бы одобрил такой замечательный план, — улыбнулась Исабель,
глядя на тонкий профиль принцессы. Вот только в ее замыслах не было
места императрице Виолетте.
Но пока дочь Роберта действует так, как нужно южанке, Исабель
будет ей помогать.
* * *
За час до завтрака в покои принцессы постучалась служанка. Так
было принято в императорском дворце: слуги будили господ, чистили
ночные горшки и меняли жаровни. Лишь к императору никто не смел
сунуться, пока Алэр не вызовет сам. Остальные подчинялись
традиции.
Младший лорд Яррен, в этот час охранявший гостевой этаж, впустил
служанку и, взглянув на Виолетту, перебравшуюся в гостиную,
неодобрительно покачал головой:
— Вы опять не спали, ваше высочество?
Она отмахнулась:
— Поверьте, фьерр Ирдари, в такую длинную ночь, как здесь на
Севере, я еще успею выспаться.
Юноша хмуро предложил:
— Вы позволите помочь? Я не целитель, но последствия бессонной
ночи сумею снять. Ни к чему демонстрировать всему двору вашу
слабость. Вам же не нужны насмешки за спиной?
— Насмешки?
— Разумеется. Все хищники воспринимают красный цвет как сигнал к
агрессии. А ваши красные глаза и нос…
— Поняла. Я приму вашу помощь, фьерр.
— Она будет дорого стоить. За прекрасный внешний вид на одно
утро придется отдать полчаса жизни. Не будущей, а уже прожитой.
Духи возьмут у вас воспоминания о ней. Но вы сами можете выбрать,
что отдать. Согласны?
Виолетта ни на миг не задумалась:
— Конечно! Вы еще спрашиваете! Это же лечение не только тела, но
и души!
— Осторожнее, принцесса. Каждое воспоминание — это кирпичик, из
которого складывается здание вашей личности. Вы можете пожертвовать
завитком отделки, но не фундаментом. И даже узор, который вы
сотрете, обеднит вас.
— Я с радостью отдам некоторые воспоминания, они мне не нужны, —
решительно заявила Летта.
— Тогда прикажите вашим фрейлинам оставить нас на несколько
минут.
Через четверть часа принцесса выглядела как свежайший, только
что распустивший лепестки бутон. Ни следа ночных переживаний в
ясных как солнечный день голубых глазах и на чистом личике со
здоровым нежным румянцем.
— Что это за чудесная магия, фьерр? — полюбопытствовала
принцесса, любуясь собой в зеркале. — Если о ней узнают
гардарунтские дамы, вам прохода не будет.