Домик, куда привел нас бойкий малец, выглядел ветхим, под стать
округе. Но на тот момент дивиться подозрительному упадку строений
времени не было.
— Ты иди, мы здесь подождем, — сказал Лель целителю. — Все равно
вчетвером не поместимся.
— Ага, — поддержал Ратко, — только девчонку с собой возьми, нам
так спокойнее будет.
— Себе оставь, — беззлобно огрызнулся Весень, но, когда я
шмыгнула вслед за ним в дом, возражать не стал.
На пороге нас встретил молодой мужчина с осунувшимся от тревоги
лицом.
— Так проходите, — пресек он все наши попытки снять в сенях
обувь. — Лекарь наказал вас звать, и как можно быстрее.
В голосе хозяина слышались сомнения, и, честно говоря, я их
разделяла.
— Зачем? — Видимо, молодой волшебник тоже.
— Сказал, что наша дочка слабенькая и сама с такой хворью не
справится. — С лавки поднялась женщина с ребенком на руках, глаза
были заплаканные, в синей обводке от бессонной ночи.
Мог ли лекарь доверить неопытному подростку неизлечимо больного
ребенка? Я с беспокойством покосилась на бледного целителя: он и
без того с трудом справлялся со своими эмоциями, а это может стать
и вовсе неподъемной ношей.
Но пока я придумывала, как вмешаться и разрешить ситуацию,
Весень, закусив губу, взял из рук матери младенца, развернул
пеленки и чуткими длинными пальцами ощупал тельце. Даже мне было
понятно, что у девочки сильный жар.
— Я возьму ее с собой, — внезапно сказал волшебник.
Женщина всплеснула руками и что-то запричитала сквозь слезы,
мужчина крепче сжал пальцы на ее плечах и уже собрался что-то
возразить…
— Завтра утром придете и заберете, — сухо отрезал Весень.
Я отметила, что он не уточнил — живую ли, здоровую ли. Ох,
мальчик-мальчик, не много ли на себя берешь?
— Ну же, решайтесь! — поторопил родителей больной малютки
Весень. — Зачем за мной посылали?
Женщина выхватила у целителя дочку и прижала к себе, как
драгоценность, но муж властно разжал ее руки и передал ребенка
обратно.
Надо было видеть лица парней, когда мы вышли из дома со
свертком, в котором был младенец. Я бы пошутила, что Весень взял
работу на дом, но не была уверена, что здесь, на севере, поймут мою
шутку.
— Это что? — поднял соломенные брови Лель.
— Кажется, кто-то стал кормящим отцом, — рассмеялся Ратко. И тут
юмор не поняла уже я. Наверно, по моему лицу это было заметно,
потому что богатырь с гордостью похлопал целителя по костлявому
плечу и объяснил: — Он со своими пациентами делится жизненной
силой, потому такой бледный и тощий.